Тезис о сверхцентрализации финансовых капиталов

Почему именно сейчас этот процесс набрал высокие обороты? Каковы у него перспективы на ближайшие годы?

Отчего так случилось, что из области противоборства рыночной и нерыночной идеологии споры упорно концентрируются на теме новых механизмов связи центра и регионов?

Как относиться к тому факту, что финансовая политика основных участников рынка с 1997 г. открыто строится на тезисе о том, что сегодня занимать деньги выгодней у зарубежных партнеров, чем в собственной стране? Чтобы разобраться в сложном комплексе проблем важно найти структурообразующие принципы этой непростой ситуации.
Ответить на перечисленные вопросы коротко сложно. Политологи такую ситуацию считают естественным следствием понижения уровня ответственности в системе принятия решений, характерного для периода общего снижения управляемости в обществе.

Экономически ответ в первом приближении мог бы звучать так: центр утратил источники доходов, в связи с чем стала невозможной прежняя логика взаимодействия с субфедеральным уровнем на принципах массированных бюджетных субсидий и прямого кредитования.
Доходы субъектов РФ уже не могут на 90% формироваться за счет отчислений от федеральных налогов, как это было еще несколько лет тому назад. Собственная налоговая база субфедерального уровня находится в состоянии стагнации, наряду с общим депрессивным положением в экономике, испытывая также возросшее давление на бюджет от принятой на баланс социальной сферы.
Раздача государственных денег завершилась исчерпанием казны, и ходокам больше нечего делать у парадного подъезда. По оценке бывшего Министра финансов России М. Задорнова, сегодня от 20 до 35% расходов бюджета идет на обслуживание внешнего и внутреннего долгов, которые к тому же стремительно растут.

По международным нормам дефицит бюджета полтора года сохраняется на уровне 8% от ВВП, а при таком дефиците не может быть экономического роста, поскольку государство изымает из экономики все возможные ресурсы на финансирование своих текущих расходов.

Там, где нет роста остаются займы.
Тезис о сверхцентрализации финансовых капиталов имеет несомненные основания. Москва занимает первое место в стране по числу зарегистрированных коммерческих банков, концентрирующих до двух третей всех финансовых ресурсов страны. К настоящему времени в Москве зарегистрировано свыше 800 коммерческих банков, тогда как, например, во втором по количеству банков городе, Санкт-Петербурге, их около полусотни.

Оправдывать или осуждать такую ситуацию навряд ли имеет смысл.

Тем более надо отделаться от идеи, что будто бы концентрация финансовых ресурсов в Москве носит чуть ли не мистический характер, оставаясь проекцией мифа о всеподавляющем центре и забытой богом периферии.
Денежные ресурсы менее прочих подвержены подобной мотивации. Зато они очень чутко реагируют на те конкретные технологии своего роста, которые предоставляет экономика на данном этапе своего развития.

Так, в объяснение приведенных цифр, можно сказать, что для того, чтобы расти молодому банковскому капиталу до самого последнего времени предприятия с их производственным потенциалом нужны не были, зато финансовые технологии зачастую требовали непосредственного присутствия там, где принимались и осуществлялись решения в отношении государственных финансовых средств и где проще устанавливать контакты с западными партнерами в Москве.
Хочется верить, что вскоре многое будет по-другому. Пресловутые 70% финансовых капиталов, собранных под маркой столичных финансов, попросту не могут себя воспроизводить, оставаясь в рамках московской окружной дороги.

Уход в регионы становится неизбежностью.

И то, что сегодня банковские структуры собраны в основном по столичным адресам, являет собой остатки этой прежней логики. Все это тоже элемент современного банковского бизнеса, но теперь уже не его главный привод.
На стороне банков действуют мощные мотивационные факторы, обусловленные рядом обстоятельств системной природы:

окончательное утверждение и быстрое развитие открытой модели российского финансового рынка;
снижение доходности основных банковских площадок, главным образом на рынках бумаг федерального долга;
бескомпромиссные требования Центрального банка России к укрупнению уставных фондов коммерческих банков;
безальтернативность политики движения кредитных институтов в реальный сектор, с его особыми рисками и требованиями к финансовым технологиям.

p> Коммерческие банки воспринимают свое нынешнее положение прежде всего как результат внешнего принуждения, следствие слишком быстрого и при том намеренного свертывания доходности традиционных площадок: рынка ГКО/ОФЗ; работы с бюджетными деньгами в статусе уполномоченных банком; межбанковских кредитов; операций на валютном рынке.
Занавес опустился для многих слишком неожиданно, и целый ряд банков не смог освоится с необходимостью работать по новым правилам, зарабатывая на собственных вложениях и управлении инвестиционными рисками, а не подбирая деньги, разбрасываемые с государственного подиума. Отсюда стремление банков замедлить эти процессы, попытаться выиграть время.
Если говорить о более долговременной тенденции, то у банков остается один выход, чтобы сохранить и преумножить свои капиталы перестраивать свою работу с производственными объектами: куда деньги должны вкладываться и где они должны давать отдачу от реализации товаров и услуг.

Деньги ищут сферы применения в регионах

Для реализации инвестиционного потенциала банков нужны соответствующие условия. В настоящее время фактически отсутствуют какие-либо значительные льготы для банков по резервированию и налогообложению.

К тому же у них существуют ограничения на владение и вложение средств в акции промышленных предприятий.
Не прошел для российских банков бесследно и 1993 г. Тогда оказалось достаточным участие даже узкой группы банков в приватизации, чтобы создалось впечатление о возможной скупке российскими банками российской же промышленности. Свое выражение это нашло в Программе приватизации государственных и муниципальных предприятий на 1994 г., запрещавшей банкам любые операции с акциями приватизированных предприятий.

В последующем активная работа ФКЦБ еще более грозила ограничить возможность банков работать с корпоративными ценными бумагами.

Если говорить без обиняков, то этот маневр властей закончился тем, что российские банки пропустили вперед иностранные инвестиционные компании и теперь утратили многие шансы, чтобы сравняться с их возможностями.
Некоторая суетливость с уходом банков в регионы в последние полтора года связана с попыткой получить кредитные ресурсы иностранных инвесторов: в качестве комиссии; под пакеты ранее купленных корпоративных ценных бумаг; в обмен на услуги по сопровождению этих денег в рамках инвестиционных программ. Конкуренцию им здесь составляют структуры, которыми обросли региональные власти на первом этапе формирования институтов фондового рынка, где активную роль играли лишь некоторые банки, вовремя рассмотревшие здесь стратегическую перспективу.
Региональные власти, обхаживаемые всеми, у кого есть серьезные деньги, наблюдают это изменение в позиции банковского сообщества со смешанным чувством надежды и страха. Надежды получить столь необходимые финансовые ресурсы для оживления экономики и страха за то, что их не допустят к разделу пирога.

Можно понять опасения регионов в том, что они станут приманкой для денег, которые попадут в банки, но не достанутся регионам (предприятиям).

Правда, при этом не стоит забывать, что эти настроения больше соответствует ситуации с разделом шкуры неубитого медведя. Как бы ни было, с ними невозможно не считаться в практической деятельности.
Некоторая заминка на старте возникла в банках от того, что казалось, что работа с предприятиями непременно связана с прямыми вложениями или кредитами, с резким падением ликвидности активов. Участие в приватизационных конкурсах последних лет показывало банкам, что покупая заводы по низким ценам, банкам не хватало денег для реконструкции, поскольку в отличие от вольной цены приватизации ее стоимость определялась рынком, который давал цифру на порядок, а то и на два превышающую цену покупки.

Возникал единственный сюжет став формальным собственником, искать стратегического инвестора, которому такие траты по карману.
В этих новых обстоятельствах российские коммерческие банки открыли для себя две новые возможности заработков, не рискуя при этом замораживанием собственных капиталов в инвестиционных проектах. Во-первых, стало понятно, что целый ряд объектов не останется без крупного инвестора и время это не за горами.

Но прежде, чем он придет и открыто заявит о себе, можно поиграть в лотерею с ростом котировок, чтобы угадать сколько в действительности этот инвестор принесет с собой денег.

Во-вторых, банки, сумевшие в последние годы удержаться на плаву и сохранить при этом перспективную клиентуру, оказываются привлекательными посредниками для тех иностранных инвесторов, которые хотели бы через некоторое время открыто прийти на российский рынок, но уже сегодня готовых предоставлять дешевые кредиты под оборотные средства предприятий и даже для участия в продолжающихся приватизационных торгах.

Содержание раздела