Зачем стране такой суперактивный торговый баланс?


Впервые федеральный бюджет будет составной частью перспективного финансового плана, сформированного на три года, как это происходит во многих развитых странах. Тем самым Россия выходит на качественно новый уровень управления общественными финансами.
Также в 2006-2008 годах будет продолжено проведение политики снижения числа налогов и сокращения налоговой нагрузки на экономику.
Заявлено, что контроль над магистральными нефтегазопроводами будет оставаться в руках государства. Вместе с тем, прорабатываются варианты изъятия сверхдоходов естественных монополий в федеральный бюджет для последующего их перераспределения. В частности, увеличена налоговая нагрузка на нефтяную отрасль при высоких уровнях цены на нефть (повышение ставки НДПИ и изменение с августа 2004 года порядка определения экспортных пошлин на нефть).
Все эти моменты выдержаны в рамках кейнсианской методологии по выводу экономики из депрессии, за счет увеличения государственных расходов развивающего характера. В той или иной степени они также отвечают интересам социальной экономики.
Однако с другой стороны, Правительство упорно отказывается расходовать средства Стабилизационного фонда, причем не только на потребление, но и на объекты инфраструктуры, руководствуясь неоклассическим тезисом о росте инфляции вследствие роста денежной массы.
Рассмотрим подробнее тезисы Правительства. Итак, высокие цены на нефть являются источником дополнительных валютных поступлений. Обменивая их на национальную валюту по сложившемуся курсу, Центральный Банк увеличивает денежную массу.

Если бы дополнительные средства аккумулировались в виде сбережений граждан или инвестиций предприятий, то в долгосрочной перспективе это благоприятно бы сказывалось на экономическом развитии страны. Однако в условиях низкого доверия к банковской системе и недостаточной инвестиционной привлекательности экономики значительная часть дополнительных доходов тратится на текущее потребление. Поскольку рост объемов товаров и услуг отстает от постоянно выплескивающихся на внутренний рынок денежных средств, происходит дополнительный рост цен. Если бы Центральный Банк отказался от покупки дополнительной валюты, курс доллара резко бы упал. Это, в свою очередь, вызвало бы удорожание отечественных товаров относительно импортных на внутреннем рынке и, соответственно, привело бы к замедлению или даже прекращению экономического роста, повышению безработицы, снижению доходов населения и бюджетов.

Таким образом, основными рисками высоких нефтяных цен являются инфляция и укрепление рубля. Избежать этих негативных последствий можно, изымая нефтедоллары в период высоких нефтяных цен с тем, чтобы в период падения цен иметь возможность вернуть их в экономику и бюджетную сферу. Для его снижения необходимо продолжить аккумулирование части доходов от высоких цен на нефть в Стабилизационном фонде.[1]
Подобная позиция вызывает закономерные вопросы. Например, если Правительство (вполне обоснованно) не желает просто проедать эти средства, почему нельзя инвестировать их в объекты инфраструктуры, в инновации (модернизацию транспортных сетей, образования, медицины)? Почему нельзя закупить на них импортное оборудование, если есть опасение, на наш взгляд, необоснованное по отношению к растущей экономике России, что та не сможет безболезненно поглотить эти средства и отреагирует гиперинфляцией?

Зачем стране такой суперактивный торговый баланс? Чем реально обусловлена необходимость хранения таких (общий объем перечислений в Стабфонд с начала 2005 года составил 833,4млрд. рублей)[3] огромных запасов?
Источником дополнительных средств Правительство называет государственную собственность, намекая на приватизацию избыточной собственности. Это притом, что государственный сектор экономики уже сужен настолько, что фактически не отвечает требованиям социально-ориентированной рыночной экономики. В связи с этим, дальнейшая минимизация экономической роли государства в современных условиях представляется стратегической ошибкой.

В развитых странах накоплен соответствующий опыт, который показывает, что экономический вес государства не ограничивается размером государственной собственности или величиной государственного сектора. В этих странах государство берет на себя развитие таких сфер, как национальная оборона, охрана общественного порядка, государственное управление и удовлетворение общественных потребностей в услугах этих отраслей, а также строительство и эксплуатацию многочисленных систем коммуникаций, единой энергетической системы. Все в большей степени за счет средств государства начинают функционировать системы образования и здравоохранения, хотя результаты деятельности этих отраслей в полной мере нельзя отнести к общественным товарам, так как они сочетают в себе признаки как общественных, так и индивидуальных благ.



Данные приоритеты в нашей стране реализуются не в полном объеме и частично переходят в частнопредпринимательский сектор.
В макроэкономическом регулировании акцент будет сделан на обеспечении низкого уровня инфляции и прогнозируемого курса национальной валюты, при одновременном сдерживании роста государственных расходов, что полностью отвечает монетаристской концепции.
Таким образом, рассмотрев методы, которыми Правительство собирается построить социальную экономику, мы уже не можем вести речь о каком-либо идейном единообразии в управлении общественными финансами. Оно глубоко эклектично. Результатом чего это является?

Почему, имея возможности для гораздо более полной реализации продекларированных стратегических целей в рамках той же идеологии, государство не делает этого и в оправдание неожиданно обращается к тезисам противоположной?

Список литературы:
1. Бюджетная политика 2006-2008 году. – Минфин, Департамент бюджетной политики, 2005.
2. Гусейнов Р.М. Возрождается ли кейнсианство в России? //Теоретические проблемы экономической безопасности России в XXI веке: материалы Всероссийской научно-практической конференции студентов, аспирантов и молодых ученых. – Томск: Изд-во ТПУ, 2004.
3. Обзор экономических показателей за январь-август 2005 года. – Минфин, Экономическая экспертная группа, 2005.




Е.А. Иванкина


ДЕНЬГИ И ПРОБЛЕМА ДУХОВНОСТИ В ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ

г.Томск, Томский Политехнический Университет

Деньги волновали человека во все времена, не оставляя равнодушным никого. И связано это с влиянием материального мира (денег в частности) на человека и общество. Последствия этого влияния можно видеть в изменении внутреннего мира человека, его устремлений и нравственных критериев, деньги изменили систему человеческих ценностей.

Возникнув как средство обмена, деньги достигли своего максимального распространения, которое переросло в пристрастие к ним.
Существующие экономические теории способствовали последнему. В концепциях Адама Смита (1723-1790), прародителя политической экономии, Карла Маркса (1818-1883), Джона Кейнса (1883-1946) и многих других авторов экономических теорий в центре стоит экономический человек с его эгоистическими потребностями, основной целью которого является получение максимальной выгоды.
Еще в начале прошлого века основоположник философии хозяйства С.Н. Булгаков писал о том, что в человеческой душе сочетаются как своекорыстные мотивы, так и идеальные, и политической экономии никоим образом не следует вычеркивать из круга своего внимания мотивы второго рода. Однако, усвоив одностороннее, упрощенное представление о человеке, классическая политическая экономия создала предпосылку образования экономического человека (economic man), который не ест, не спит, а все считает интересы, стремясь к наибольшей выгоде с наименьшими издержками (С.Н. Булгаков, 1911).

Отсюда развивающаяся тенденция человека брать, но не отдавать, принимать, но не делиться, хватать, а не распределять. В результате деньги из всеобщего эквивалента стоимости превратились в символ безопасности, любви, свободы и власти.
Такой психологический смысл денег выявили в результате клинической практики исследователи Голдберг и Левис (H.Goldberg R.Lewis, 1978). Приведём характеристику значений, приписываемых деньгам.[1]
Безопасность. Деньги могут использоваться для преодоления тревоги и достижения чувства безопасности. Они заменяют людей, которые не рассматриваются как источник безопасности.

То, что не удалось в отношениях с людьми, переносится на деньги.
Свобода. Деньги предоставляют человеку время, освобождая от повседневной рутины и ограничений. Однако вместе со свободой возникает и тревога, которая, как писал Кьеркегор, есть головокружение от свободы. Люди по-разному справляются с этой тревогой – от участия в религиозных сектах и террористических группах до безответственного, поверхностного проживания воей жизни.

Идеальный вариант, если человек начинает связывать свои цели с совершенствованием личности.
Любовь. Деньги могут заменять эмоциональную близость в отношениях и использоваться для того, чтобы купить преданность и привязанность. Человек обязуется платить взамен за соответствующее к нему отношение. Иначе подразумевается способность наказать другую сторону, лишить ее каких-либо благ.

Это явление в литературе описано соответственно как власть вознаграждения или власть принуждения.



Содержание раздела