Тогда я испытал комфорт.


Виктор: Я бы работал в организации по адаптации после психологической реабилитации.
Терапевт: Хорошо, к вам пришли бы и сказали: хочу, чтобы вы меня реабилитировали. Как бы вы его реабилитировали?
Виктор: Я бы его принял на работу  работать с людьми, пережившими психологическую травму, работать с детьми. Я работал в бригаде по реабилитации, чувствовал там себя человеком, потому что нам предоставили все условия.
Вот тогда я испытал комфорт... Уважение к себе и полную реализацию себя как специалиста.
Терапевт: А вы эти часы все время носите?
Виктор: Да.
Терапевт: А чем они вам удобны?
Виктор: Они мне не удобны, но как только я завожу хорошие часы, они у меня ломаются или теряются, а когда я какие-нибудь ерундовые часы ношу  они мне долго служат.
Терапевт: Они женские?
Я думаю, что это метафора. У него есть удобный костюм, хорошие часы, но он находит в любой ситуации момент некомфортности  костюм немножко не такой, часы не те.
Это некая реализация его свойства, когда все идут на физкультуру, а он со справкой, все хотят одного, а он другого.
Виктор: Да.
Терапевт: Вы считаете себя гадким утенком?
Виктор: Я был гадким утенком  полжизни, в детстве. С раннего возраста.
Я с этой проблемой работал.
Терапевт: Что вас ни спросишь, вы с каждой проблемой работали.
Виктор: В детстве я был дурачком  в детском садике.
Терапевт: Откуда вы знаете, может, вы сейчас дурачок, а тогда были умным.
Виктор: Я говорю, как со мной обращались, называли, дразнили. Я был всегда не таким каким-то... Меня всегда дразнили...

А мне хотелось быть как все. Вместе со всеми, вовлеченным.
Я был тупым, плохо учился, двоечник.
Терапевт: Вы опять затянули свою горестную песню на цепях.
Виктор: Хотя я вообще веселым был, жизнерадостным.


Терапевт: Так и хочется вам дать водички испить. Такое впечатление, что когда вы эти цепи порвете, то напьетесь пьяным и начнете кричать: где мой вездеход, где мои фрукты, где мои овощи, я специалист...
Виктор: Я хотел бы быть один, я даже готов к тому, чтобы у меня не было ни семьи, никого.
Терапевт: Опять один, опять в кладовку... Опять костями клацаете...
Виктор: Да нет, я говорю то, что мне сейчас на ум приходит  спонтанно.
Терапевт: А как там в сказке про Кощея Бессмертного, где у него душа пряталась  в утке, в яйце... А чем это все кончилось?
Виктор: Да когда иголочку переломили  из него и дух вон.
Терапевт: А иголочка-то где?
Виктор: Там какой-то Иван Царевич все подвиги совершал. Думал Кощей, что душа надежно у него спрятана, степени защиты такие мощные. Значит, не судьба.
Бедный Кощей.
Терапевт: Бедный Кощей! (Общий смех в группе.)
Виктор: Вообще-то я люблю веселиться, люблю танцевать, дурачиться, шутить... Мне нравится быть в компании, нравится песни петь, слушать.
Но всегда как-то этот круг меня отталкивал, хотя я в него и стремился.
Терапевт: Но сейчас-то уже не отталкивает.
Виктор: Сейчас поздно. Да, уже нет резонанса.
Терапевт: Хорошо, давайте попробуем немножко подремать и посмотрим, удастся ли нам найти... Мне кажется, что если вы найдете для себя возможность впадать в такое состояние, в котором вы могли бы эффективно учиться... Давайте попробуем сесть удобно...
Представьте себе, что вам давно-давно было неуютно  вроде бы все хорошо, но вы никак не могли найти уютную позу... Закройте глаза... Вы долго ерзали, вам обидно, потому что вы долго старались найти такую позу, такое положение, которое было бы вам действительно удобно...

Вам что-то мешало, как будто вы сами себя сталкивали все время  только устроитесь, вдруг что-то в теле дернется, и вы опять как будто назло самому себе как-то так плечи положите и шею будете держать...
И вот вдруг настал момент, когда вы разозлились, и как будто все в теле опало, как будто листочек летел-летел с дерева... и вы почувствовали, что вот сейчас... неожиданно... вы очень точно приземлитесь в какую-то свою позу, и эта поза будет для вас действительно удобной... и у вас в голове могут один за другим появляться образы... устойчивость предметов, так что вам очень захотелось закатиться в действительно удобное положение и его запомнить... И вы можете вспомнить пресс-папье, которое колышется, а потом останавливается... И устойчиво стоит на столе... Или как в биллиарде шар точно закатывается в лузу...



Или как бывает, когда очень точно находишь позу, и в ней удобно  особенно перед сном, когда уже вот-вот засыпаешь, и по телу проходит легкая судорога, и как будто сам себе говоришь или слышишь голос  вот сейчас засну...
Мягко, спокойно и хорошо... Появляется особое умение, точность  сосредоточиться на этом уюте, на этом покое, на этом точном закатывании...
Во-первых, здесь проводится аналогия между простым и понятным зрительным образом, плавно летящим листком, падающим на место, и физическим состоянием тела, которое тоже опадает или движется согласно силе тяжести  руку тянет вниз, плечи, подбородок, возникает расслабление, которое, по аналогии с движением листочка вниз, тоже дает покой. Во-вторых, когда он долго-долго рассказывал о своем состоянии, знании, звучал мотив: я был дурачком-дурачком.
А потом клиент находит какую-то определенную точку, в которой он организует свой опыт или отступает-отступает, не понимает-не понимает, а потом вдруг в какой-то момент начинает что-то схватываться, у него возникает какой-то взгляд, и от этого взгляда он начинает все понимать, очень точно двигаться в своем понимании.
Эти разные образы: раскачивание пресс-папье, падение листочка, закатывание шара в лузу служат усилению мотива движения вниз, силы тяжести как упорядочивающего элемента, принятия удобства, покоя и соответствия разных частей друг другу, снятия разболтанности, постоянного “может быть так, может быть иначе”, одномерности, однонаправленности.
И как иногда бывает в очень хорошо сложенном музыкальном отрывке... каждый отдельный кусочек связывает, и так же хочется найти удобное положение для головы... слегка опустить ее, почувствовать, как руки лежат на месте... как ноги опираются о пол теми точками, которые дают реальную опору и так хочется ощутить, как эта найденная удобная поза... как будто пускает корни и кажется, что стоит только действительно привыкнуть находиться в удобной позе... и чувствовать себя в ней, как в очень мягком, удобном кресле, которое само подает вперед... позволяет красиво держаться, что надо только найти такую позу для каждой клеточки своего тела... чтобы каждая... клеточка слегка дрожала и одновременно уходила в покой, кажется, что каждая клеточка... и все тело в целом пускает корни и укореняется, чувствует уверенность в жизни, уверенность и покой...
Я думаю, что моя аналогия с пусканием корней, связана с тем, что он в своих рассказах очень схематичен, сух, как бы безводен, сжат. И в каком-то смысле его проблема запоров может быть с этим идентифицирована. И пускание корней, корневая система, и разветвление  это метафора того, что в какой-то ситуации он не столько схематизирует свою проблему, сколько опирается на чувственный фон.

Иными словами, он больше видит, больше рассматривает, больше внюхивается, находится в некоей физической реальности.
На уровне восприятия его возможности разветвляются, у него возникает большая связь с реальностью. И это внедрение каждым мелким корешком в фон как бы обусловливает отход от словесной, концептуальной схемы.
Реальность ассоциируется с влагой  с землей, с водой  в отличие от сжатости и сухости чистой логики. С этой точки зрения, интересным феноменом является его отрывистая, логическая, концептуальная речь, во многом лишенная окрасок.
Так приятно, так спокойно... Вы можете вспомнить или представить себе четки... с очень гладко полированными поверхностями, с очень ясным ощущением то тепла... то прохлады... и очень медленно вы сжимаете эти четки и перебираете... и чувствуете, как иногда ваше касание и сжимание становится немного спазматичным и резким, а иногда неожиданно расслабляется... и в такт своему плавному и крепкому перебиранию, вы чувствуете, как начинаете спокойно и плавно дышать и в вашем теле все распрямляется... и одновременно... все становится мягким и гибким...
И это ощущение твердости и одновременно мягкости и упругости  как будто вы касаетесь каждой четки. То касаетесь, то отпускаете ее, то перебираете, переходя к следующей бусине... и это ощущение перебирания четок такое же, как и перебирание своего тела... как будто бы вы мысленно скользите по нему взглядом, и чувствуете... как расслабляются голени и так же медленно перетекаете... и чувствуете свои бедра... и свой живот... и спину... как будто бы очень ласковая рука перебирает ваше тело и устанавливает каждую часть тела на нужное место, на единственно уютное положение.
Одна из первых ассоциаций с четками  это кишки, их движение. Клиент склонен к тому, что называется навязчивостью. К повторению каких-то простых действий.

И четки  это наиболее простой, вынесенный вовне, реальный, реалистичный способ такой навязчивости. Это, с одной стороны, удовлетворяет потребность в навязчивости, с другой стороны  такое понятное, успокаивающее действие, вынесенное вовне.
Третье значение четок заключается в том, что, трогая четки, он находится в контакте с реальным миром, и для него важен уход от концептуализации, от говорения, от внутреннего диалога, с постоянным напоминанием себе, что существует внешний мир, который можно потрогать. Он, трогая четки, в каком-то смысле трогает внешний мир, он напоминает себе о своем теле и о том, с чем его тело соприкасается. Наконец, для него очень важным является упорядочивание себя через ритм.

Четки  это простейшая возможность для того, чтобы ритмически организовать свою тишину, свою деятельность.
Перебирая четки, он очень хорошо артикулирует, и, перебирая свое тело, как четки, и напоминая себе, что это  руки, это  ноги, это  лодыжки, это  шея, относясь к своему телу, как к четкам, напоминая последовательно про разные части своего тела, он как бы ритмически организует себя. Потому что в его схеме тела, когда он в хорошем состоянии, имеется много суставов.
Они гибкие, он как бы разделен на отдельные части, на суставы, в отличие от состояния, когда он какой-то вялый, и его тело не очень-то различает себя и то пространство, где оно находится.



Содержание раздела