Оксана: Нет, я просто очень много косметики использовала.
Терапевт: На картошке?
Оксана: Да. Мы ездили в колхоз со студенческой группой, там был единственный день посещений, и я для мамы намазалась.
Терапевт: Зная, как маме это понравится.
Оксана: А я не знала, я до этого еще не пробовала. Я просто смотрела, как другие это делают, и это нормально воспринимается.
Терапевт: А другие что, тоже для мам красились?
Оксана: А почему нет?
Терапевт: Да я так, ради любопытства спрашиваю.
Оксана: Я стремилась к красоте. Мне очень нравились индийские фильмы в то время, я постаралась создать подобие. А у них же очень много используется косметики.
Мне вообще очень нравится восточная культура, и поэтому в тот момент мне очень хотелось понравиться своей маме.
И вместо того, чтобы получить то, ради чего я старалась... я хотела какую-то награду получить за это. Когда меня мама увидела... Я не знаю, как это описать...
Второй раз я бы отказалась это все слушать...
Она просто сказала все, что она думает обо мне...
Терапевт (перебивает): Знаете, что бы вы делали во времена средневековья? Вы бы стремились к знаниям. Тогда было такое средство: натирали руки и ноги специальными веществами, от которых терялся вес...
То, что с вами и сейчас иногда происходит: кажется, что тела нет, оно становится легким.
И летели бы на шабаш.
Я драматизирую ситуацию. И, с одной стороны, иду у нее на поводу, ведь она считает, что надо сначала помучиться, чтобы что-то получить.
С другой стороны, ситуацию с косметикой я рассматриваю несколько преувеличенно и детализирую. Детализирую пускай иронически, но тем не менее воскрешаю эту ситуацию и проявляю. И она в ответ на мои вопросы защищается и пытается объяснить мне, пробиваясь сквозь иронию.
Но первым делом она объясняет что-то себе, и все-таки впервые появляется фактура, образ: девочка на картошке, столько-то лет, девочка которая хочет украсить свое лицо, которая смотрит индийские фильмы. Она рассказывает некую подробную биографию того эпизода.
Тем самым вырисовывается образ, который состоит из деталей, а не из словес и абстракций.
Оксана (улыбается): Вы меня просили рассказать историю. Я вам рассказала.
Терапевт: Понимаете, она противоречива. С одной стороны, мама такая-сякая.
С другой стороны, она к вам приезжает, вас посещает. С одной стороны, вы маму терпеть не можете. С другой стороны, вы ради нее начинаете косметикой пользоваться.
Они сидели с подругой, разговаривали и рассказывали друг другу анекдоты.
Я рядом в коляске, и вдруг после какого-то анекдота они начали громко смеяться, я достала соску изо рта и начала смеяться вместе с ними. (Клиентка смеется.) Потом обратно соску в рот, и они уже начали смеяться надо мной.
Терапевт: Расскажите нам этот анекдот.
Оксана: Я не знаю, мне мама его не рассказывала. И каждый раз мне двадцать лет, двадцать пять лет при гостях мама рассказывает, какая тогда глупая была ситуация.
Терапевт: Так кто в этой ситуации глупее вы или мама?
Оксана: Я не хочу говорить о глупости, здесь не об этом речь. Речь о том, что это очень глубоко меня задело именно тогда на картошке.
И каждый раз, когда случается какая-нибудь подобная вещь, мама говорит: “Ты была такая смешная, такая карикатурная, глупая какая-то”. Хотя ничего страшного, все пробуют, все экспериментируют.
Терапевт: Такое впечатление, что в вас живет вулкан. Знаете, когда-то Везувий залил лавой все, что было вокруг, все прошлое. Всех родственников сразу.
Все осталось погребенным. Так здорово.
Клиентка молча смотрит на терапевта и улыбается.) Вы мне говорите: “Я такая сложная, у меня на правой руке перчатка одного размера, а на левой другого размера.
Это только со стороны кажется, что у меня руки одинаковые. Или у меня одна нога длиннее другой.
Это только со стороны кажется, что у меня ноги одинаковые. На самом деле, у меня одна нога длиннее другой на двадцать сантиметров.
А я хочу быть цельной и изнутри чувствовать себя гармоничной, как и снаружи. Чтобы мне изнутри ничего не мешало”.
Так примерно? Как вы думаете? (Клиентка молчит.) Как вы все-таки хотите, чтобы мы решили проблему одиночества, как вы это видите? (Пауза. Клиентка молчит и снимает ниточки со свитера.)
Оксана (говорит сквозь слезы): Вы знаете, сейчас я не чувствую себя комфортно, эти слезы, они у меня не потому... а просто я не знаю, как это объяснить.
Терапевт: А я могу вам объяснить. Вы сейчас со слезами гораздо естественней, чем до сих пор.
Значит, в этом есть какое-то сообщение.
Оксана (плачет): Я эту технику уже пробовала. Она мне не помогает нисколько.
Терапевт: Какую эту технику?
Оксана: Слезы.
Терапевт: А слезы это техника?
Оксана: Да. Наверно. Инструмент какой-то.
Ключик, что-то открыть.
Кому-то помогает.
Терапевт: Когда вы с одежды собираете всякие ниточки (показывает), что это значит, как вы думаете?
Оксана: Так обезьянка шкурку чистит.
Терапевт: Обезьянка чистит шкурку и вылизывает ее вот так. (Показывает.) Еще, вы знаете, когда обезьянки друг друга любят, они друг у друга насекомых выкусывают. (Клиентка тихо смеется, заслоняя лицо рукой.) А вы хотели бы побыть обезьянкой на некоторое время?