Длинные тени общества светлого будущего

Развитие неоинституциональных экономических исследовании в России заметно отличается от ситуации за рубежом. На Западе приоритетом пользуются исследования, связанные с изучением роли институтов (прежде всего правовых) в функционировании "нормальных", легальных форм деловой активности. Что касается исследований по экономической теории преступной и правоохранительной деятельности2, то они остаются в общем на периферии научного поиска.

В нашей же стране внимание к институтам неформальных, теневых форм экономической деятельности оказалось столь же интенсивным, как и к институтам легальной экономики3. Этой особенности российского неоинституционализма можно дать двоякое объяснение. С одной стороны, действует фактор вполне объективный.

Отечественная хозяйственная культура (и досоветская, и советская, и постсоветская) менее законопослушна и более "мафиозна", чем западная. Соответственно внимание экономистов России привлекают не столько формальные правовые нормы (которые, как кажется, существуют лишь для того, чтобы их повседневно нарушали), сколько неформальные "понятия" и структуры, определяющие реальное положение вещей.

С другой стороны, действует и субъективный фактор. У истоков отечественных исследований по экономике и социологии преступности стояли люди, начинавшие свой научный поиск еще в "диссидентский" период (что, кстати говоря, добавляет к традиционной сухости научной теории романтический привкус отверженности и неортодоксальности), когда оппозиционные интеллектуалы всеми силами пытались доказать, что официальная картина советского общества имеет мало общего с его истинным лицом.

Их высокий авторитет способствует сохранению пристального внимания именно к теневым формам хозяйственной деятельности и в постсоветский период.
Точно так же, как поэт в России больше, чем поэт, и ученый - тоже больше, чем ученый. В соответствии со "славной" традицией выдающемуся отечественному обществоведу надлежит совершать свои открытия не в тиши кабинета, а едва ли не в тюремной камере, и затем долго сталкиваться в своей стране с непониманием и гонениями (примерам нет числа - "легальные марксисты", философы "серебряного века", Н.Д.

Кондратьев, А.В. Чаянов, Л.Н. Гумилев, А.С.

Ахиезер). Естественно, концепции, вырастающие в столь "благотворной" атмосфере, полемичны и неожиданны, они редко находят быстрый отклик в академической среде, но с течением времени именно на их основе формируются новые научные школы.
Когда на пути творческого развития общественных наук в СССР возникли затруднения, оно отчасти переместилось в "подполье". По существу можно говорить о своего рода "диссидентском обществоведении", плоды которого стали доступными широким кругам читателей только в перестроечный период. Теории институциональной коррупции Льва Тимофеева и "административных рынков" Симона Кордонского относятся к такому "диссидентскому обществоведению". Оба автора не являются профессиональными экономистами (первый -журналист, второй - зоолог), что не мешает им, обществоведам по призванию, идя по стопам врача Ф. Кенэ и инженера М. Алле, на равных общаться с дипломированными специалистами. (Видимо, в периоды ломки научных парадигм новые идеи легче генерируются именно людьми "со стороны", не закосневшими в профессиональных предрассудках.) Оба автора известны российскому читателю по публикациям еще перестроенных лет, но лишь теперь, спустя десятилетие после распада Советского Союза, стало возможным ознакомление с их взглядами.

Симптоматично, что обе рассматриваемые здесь концептуальные работы, посвященные отечественной теневой экономике, вышли из печати с интервалом всего в несколько месяцев.
Книги Л. Тимофеева и С. Кордонского являются своего рода итогом достаточно длительных исследований советской теневой экономики, поэтому для правильного понимания их места в истории данного научного направления целесообразно обрисовать общую траекторию его эволюции.

Эта разноцветная теневая экономика
Изучение теневых экономических отношений в обществах советского типа имеет почти четвертьвековую историю. В 1977 г. в США были опубликованы две концептуальные статьи о формах и масштабах теневой экономической деятельности в советской экономике: американского советолога Грегори Гроссмана "Вторая экономика в СССР" и бывшего советского экономиста, эмигрировавшего в Америку, Арона Каценелинбойгена "Цветные рынки в Советском Союзе"4.

Они положили начало обширному потоку советологичес-ких исследований вопросов самостоятельной хозяйственной жизнедеятельности в СССР и странах Восточной Европы, "приглушенной" претензиями централизованного планирования на тотальный учет и контроль, но отнюдь не уничтоженной.
Оба "первооткрывателя" подчеркивали, что фактически действующие механизмы советской экономики заметно отличаются от формально провозглашенной модели, пропагандируемой в официальной прессе. Особенно любопытна статья А. Каценелинбойгена, в которой представлена наиболее подробная классификация рыночных отношений в якобы тотально планируемом советском хозяйстве (см. табл.

1). В рамках предложенного им подхода теневые отношения выглядят не как аномалия, а как один из компонентов системы рыночных связей. "Советский опыт показал, в противовес марксистским ожиданиям, что плановая социалистическая система нуждается в элементах рынка. В самом деле, можно говорить о целом ряде [разновидностей] рынков, существующих в СССР5.

По А. Каценелинбойгену, в советской экономике действовало шесть разновидностей рынков, различающихся и по субъектам, и по объектам, и по степени легальности6. Половина из них - рынки теневые.

Таким образом, А. Каценелинбойген предлагал рассматривать советскую экономику как своеобразный синтез официальных плановых отношений с рыночными - легальными, полулегальными и нелегальными. Тем самым по существу ставился вопрос о скрытой многоукладности советского хозяйственного строя.
В 80-е годы советологи вообще начали приходить к мнению, что за ширмой всеобщей планомерности и зарегулированности в СССР фактически скрывается экономическая система смешанного типа, где неформальное, неконтролируемое производство играет во многих отношениях не меньшую роль, чем производство официальное7.
Что касается оценки масштабов советской теневой экономики, то первым приближением к решению этой проблемы можно считать данные опросов эмигрантов из СССР. Так, согласно работе американских исследователей Г. Офера и А. Винокура8, собиравших информацию о семейных бюджетах в СССР по опросам почти 1000 семей выходцев из СССР, эмигрировавших в Израиль, 10-12% общего семейного дохода давал городской частный сектор и примерно 18% всех потребительских расходов совершалось частным образом.

На основе данных, подобных работе указанных авторов, официальной советской статистики и некоторых дополнительных предположений западногерманский советолог Питер Вилес оценил доход, получаемый от "второй экономики", в 12-13% личного дохода на душу населения9.

Таблица 1
Цветные рынки в СССР

Рынки	Степень законности		Участники товарных сделок
Рынки	источников товаров	методов продажи	продавцы	покупатели
Легальные - Красный
Легальные - Красный	законны	законны	работники гос. магазинов	любые люди
- Розовый	законны	законны	любые люди	любые люди
- Белый	законны	законны	колхозники	любые люди
2. Полулегальные - Серый: а) потребительские товары	законны	полузаконны	любые люди	любые люди
б) товары производственного назначения	полузаконны	законны	Гос. менеджеры	Гос. менеджеры
Нелегальные - Коричневый а) потребительские товары	полузаконны	полузаконны	работники гос. магазинов	любые люди
б) товары производственного назначения	незаконны	незаконны	государственные рабочие	колхозы
- Черный: а) законные товары - законно произведенные дефицитные товары	полузаконны	незаконны	спекулянты	любые люди
- законно произведенные, лимитируемые в продаже товары	законны	незаконны	спекулянты	любые люди
- незаконно приобретенные товары	незаконны	незаконны	расхитители	любые люди
б) незаконные товары	незаконны	незаконны	скупщики валюты, проститутки	любые люди

Развитие теневой экономики рассматривалось советологами как проявление ущербности советской модели, ее неспособности вырабатывать приемлемые для всех правила хозяйственной жизни. В то же время зарубежные исследователи отнюдь не были склонны преувеличивать различия между развитием теневых отношений на Востоке и на Западе. Подчеркивалось, что многие виды теневой экономической деятельности - уклонение от уплаты налогов, искажение официальной отчетности, вторичная занятость, коррупция - встречаются как при социализме, так и в обществах массового благосостояния.

В целом, полагали они, при разных общественных системах люди мало различаются по своим основным недостаткам, которые и являются причиной стремления отдельных индивидов "играть" вопреки общим правилам. Все общественные системы, писал, например, П. Вилес, практически опираются на "бойскаутскую" ("пионерскую") мораль: любовь к богу (или к Марксу), верность королю (или политбюро), идеологическая лояльность, упорный труд, уплата налогов, экономия денег, законопослушность.

Содержание раздела