Роль научно-технического, интеллектуального потенциала


Особенно велика роль научно-технического, интеллектуального потенциала. Реальность современной мировой экономики такова, что, по имеющимся оценкам, около 90% современного экономического роста является результатом действия именно научно-технических факторов. По сути, речь идет о том, что на современном мировом рынке товаров и услуг успеха добиваются те экономические системы, которые генерируют и реализуют новые научные идеи, научно-технические достижения и получают и закрепляют за собой при этом своеобразную интеллектуальную ренту, на долю которой приходится до 50% цены товаров [4]. Безусловно, стратегической для России остается задача участия в мировой экономике в качестве эффективного и равноправного члена, восстановления своих позиций если и не как великой державы, то по крайней мере как страны, обладающей и реализующей свой собственный солидный потенциал развития и потому осуществляющей собственную, основанную на национальных интересах внешнюю политику. Впрочем, когда сегодня говорят о проблемах "вхождения" России в мировое хозяйство, допускается, на наш взгляд, существенная ошибка. Нам не нужно "входить" в мировое хозяйство, поскольку мы давно уже в нем находимся  вопрос только в том, в каком качестве.

В настоящее время чертами этого "качества" нахождения нашей страны в мировом хозяйстве являются: значительный внешний долг, крайне низкий уровень привлекаемых в страну иностранных инвестиций, нерациональная структура внешнеэкономических связей (прежде всего экспорта с превалированием в нем топливно-сырьевых и энергетических компонентов), их недостаточная диверсифицированность в товарном и страновом аспектах (когда экспорт и импорт сконцентрированы на относительно ограниченном круге товаров и стран-партнеров), утечка отечественного капитала, невысокий уровень государственного контроля за процессами, протекающими во внешнеэкономической сфере, неопределенность отношений со многими странами СНГ (за исключением, пожалуй, только отношений с Белоруссией).
С другой стороны, в течение 90-х годов Россия вступила в Международный валютный фонд, Международный банк реконструкции и развития, организацию Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС), заняла место СССР в Европейском банке реконструкции и развития, была принята в Парижский клуб стран-кредиторов, с 1997 г. начало действовать Соглашение о партнерстве и сотрудничестве с ЕС (хотя затем взаимоотношения со странами Европейского Союза ухудшились), продолжаются переговоры о вступлении РФ во Всемирную торговую организацию (ВТО), ведется постоянная работа по урегулированию внешнего долга.
Хотя при анализе места и роли России в мировой экономике мы в основном исследуем внешнеэкономическую сферу, тем не менее ясно, что корни решения всех этих проблем лежат внутри нашей собственной отечественной экономики и связаны с общеэкономической ситуацией в стране (увы, не лучшую роль играют при этом и внутриполитические коллизии, которые все эти годы так или иначе проявлялись в России). Поэтому кардинальные решения следует искать в принципиальном выборе той основанной на реалиях модели экономического развития, которая была бы наиболее эффективна для нашей страны и в максимальной степени учитывала весь комплекс факторов, действующих как во внутренней, так и во внешнеэкономической сферах. Шагнуть в мировую экономику ХХI века и занять в ней достойное место Россия сможет, только существенно повысив эффективность внутренних факторов развития и реализовав этот эффект во внешнеэкономической сфере.

Как правильно говорят специалисты по глобальной экономике, глобальная экономика начинается внутри страны.
С учетом отмеченных обстоятельств центральной для нашей страны задачей становится всемерная поддержка и реализация отечественного научного и инновационного потенциала. Если нам не удастся этого добиться и мы будем продолжать пытаться "держаться на плаву" за счет экспорта топливно-сырьевых и энергетических ресурсов, то итогом станет скатывание России к группе развивающихся стран и на периферию мирового хозяйства. Действительно, сегодняшняя реальность мирового хозяйства такова, что страны, которые не обладают собственным научным, инновационным потенциалом или которым не удается (или им не дают) этот потенциал реализовать, вынуждены вступать в отношения неэквивалентного внешнеэкономического обмена, фактически выплачивая монопольную ренту производителям наукоемких товаров за счет реализации своих, составляющих национальное богатство природных и человеческих ресурсов.



Эту систему отношений уже упоминавшийся З. Бжезинский определяет как систему "глобального планирования и долгосрочного перераспределения ресурсов".
Ясно, что страны, втянутые в механизм такого неэквивалентного обмена, рано или поздно (в зависимости от имеющихся топливно-сырьевых и энергетических ресурсов) по уровню экономического развития начинают безнадежно отставать от группы ведущих стран мира, составляющих ныне знаменитый "золотой миллиард" (судя по всему, другие страны туда пускать не собираются), и выталкиваются на обочину мировой экономики. К концу ХХ столетия на 20% населения Земли, проживающего в богатых странах, приходилось 86% ВВП всего мира, а на 20% живущих в бедных странах  всего 1% [5]. Осознание этого факта со стороны развивающихся стран отчетливо прозвучало в декабре 1999 г. на
3-й конференции Всемирной торговой организации на уровне министров торговли. Если ранее подобную модель "откачивания" из других стран основных видов ресурсов (от топливно-сырьевых до финансовых и интеллектуальных) стремились реализовать только США, то в настоящее время ее пытаются осуществить (в том числе и по отношению к России) некоторые другие ведущие развитые страны с рыночной экономикой (речь идет прежде всего об американских, западноевропейских и японских транснациональных корпорациях и финансовых структурах).
Весьма существенную роль в указанных процессах играет формирование общемирового глобального информационного пространства, заметно ускорившее общий динамизм экономической жизни и взаимосвязанность, взаимообусловленность всех ее составляющих. Обладание всесторонней информацией и способность управлять информационными ресурсами ( в том числе и глобального масштаба) уже стали мощными факторами международной конкуренции.
Учитывая все отмеченные обстоятельства, встает закономерный вопрос о том конкретном сценарии развития, который должна реализовать наша страна, чтобы не оказаться на периферии мирового хозяйства. Сотрудники Министерства экономики в последние годы нередко разрабатывают по три варианта сценариев: оптимистический, пессимистический и "наиболее вероятный", при этом, к сожалению, более вероятным на практике часто оказывается именно пессимистический вариант. Тем не менее анализ современной ситуации позволяет говорить о том, что при всех сложностях и противоречиях в стране сохраняются предпосылки для определенного оптимизма, связанного с экономическим ростом. С учетом последствий финансового кризиса августа 1998 г. экономические результаты 1999 г. оказались относительно неплохими: по оценкам, рост ВВП достиг 2%, а промышленного производства  около 8% (правда, по сравнению с докризисным 1997 г. промышленный рост составил менее 2,5%).

Те факторы, которые действовали до середины 1999 г. (девальвация рубля, относительная стабильность цен естественных монополий, улучшение мировой конъюнктуры по основным экспортным товарам), к началу 2000 г. себя в значительной степени исчерпали. Однако осенью 1999 г. проявились факторы роста, связанные с расширением потребительского спроса и производным от роста доходов предприятий повышением инвестиционной активности в некоторых отраслях (в химической промышленности, машиностроении, лесной и целлюлозно-бумажной, медицинской промышленности, на транспорте). При этом главным реальным ресурсом, от эффективности использования которого, собственно, и зависят перспективы экономики России, являются доходы экспортеров. Эти доходы сформировались в результате девальвации рубля, повышения мировых цен на основные товары российского экспорта и относительно умеренной динамики цен естественных монополий.

По имеющимся оценкам, указанные дополнительные доходы составили 15-17 млрд дол. (в том числе в нефтедобыче  7-8 млрд дол., в газовой промышленности  около 1 млрд, в металлургической промышленности  34 млрд, лесной и химической промышленности  около 4 млрд дол.) [6].
Вопрос, однако, заключается в том, как этот ресурс потенциального роста будет использован. При этом возможны различные варианты. В одном случае все дополнительные доходы остаются у самих экспортеров и идут на модернизацию указанных отраслей (в чем, естественно, заинтересованы предприятия-экспортеры). Ситуация же такова, что рентабельность отечественного экспорта в значительной степени проистекает из того факта, что издержки предприятий-экспортеров формируются по внутренним ценам, а получаемая ими выручка  по ценам мировой торговли.

Вне всяких сомнений, эти отрасли нуждаются в коренной модернизации, для которой, по оценкам, нужно примерно в два раза увеличить объем инвестиций.



Содержание раздела