Динамика оценочных масштабов теневой экономики

Хавина и Л. Суперфин, где с неизбежной для того времени идеологической риторикой хорошо отражены основные подходы к этой проблеме (16). В предпоследний год существования СССР в одном из известных отечественных журналов по экономике была даже опубликована статья американского экономиста-советолога К. Гэдди о неформальном рынке труда в СССР (2). Ликвидация командной экономики привела к свертыванию и исследований НЭ в этой социально-экономической системе, хотя вряд ли можно утверждать, что зарубежные исследователи вполне разобрались в сущности этого феномена. В те же 70-е гг. неформальные экономические структуры стали обнаруживать и в высокоразвитых странах Запада. "Колумбом", открывшим "подпольную экономику" в развитых капиталистических странах считается американский экономист П. Гутманн: в 1977 г. он напечатал статью, где утверждал, что эта неучитываемая деятельность разрослась настолько, что пренебрегать ею уже нельзя (29). Публикация в 1979 г. статьи американского экономиста Эдгара Файга (25) вызвала своего рода скандал: профессор подсчитал, что "нерегулярная экономика" (irregular economy) США охватывает ни много, ни мало, как треть официального ВНП, т. е. примерно столько же, сколько неформальная экономика в странах "третьего мира". О том, насколько сильный резонанс вызвала эта статья, свидетельствует тот факт, что ее обсуждению было посвящено специальное слушание экономического комитета Конгресса США (46). Следует уточнить, что "иррегулярная экономика", о которой писал Э. Файг, понятие более широкое, чем "неформальная экономика", поскольку включает все виды нерегистрируемой (теневой) деятельности, в том числе мафиозные и "беловоротничковые".

Коллеги Э. Файга единодушно упрекали "первооткрывателя", что он завысил свою оценку в несколько раз (видимо, автор статьи специально писал ее с элементами эпатажа). Например, П. Гутманн (30) оценил размеры неформальной экономики США на 1978 г. только примерно в 10 % официально зарегистрированного ВНП, а В. Танзи (45) сократил ее даже до 4,4 %. Хотя специалисты продолжали спорить о масштабах явления, однако пристальное внимание научной общественности к этому сектору экономики развитых стран было отныне обеспечено. В последующие годы специальные исследования по неформальной экономической деятельности стали производиться не только в США, но и в других развитых странах.
Эти исследования были замечены отечественными исследователями еще в 80-е гг. и получили некоторое освещение в советском обществоведении, склонном, впрочем, трактовать эти явления как одно из проявлений “общего кризиса капитализма” (см., например, обзор из сборника с характерным названием “Американская модель: с будущим в конфликте”: 14, с. 70 75). Наиболее подробно в отечественной литературе освещены зарубежные исследования по этим проблемам в Германии (9, 17). Лучшим обобщающим обзором исследований теневой экономики в развитых странах Запада остается опубликованная еще в 1987 г. монография М. И. Николаевой и А. Ю. Шевякова (11; см. также: 7, 8, 13).
В своем подходе к определению объекта своего анализа исследователи НЭ в развитых странах, как и латиноамериканские исследователи, делают основной акцент на незаконности неформальной экономической деятельности. В результате то, что они изучают, чаще называют “подпольной экономикой” (underground economy), “нерегулярной экономикой” (irregular economy), “теневая экономика” (shadow economy) и иными терминами, отличающимися от наиболее общепринятого в работах о развивающихся странах понятия “неформальная экономика”.

Таблица 4
Динамика оценочных масштабов теневой экономики в развитых странах, 1960 1980 гг., в % к ВНП

Развитые страны	1960 г.	1970 г.	1980 г.
Дания (по Ф. Шнайдеру)	3,8 4,8	5,3 7,4 6,2 6,9	6,9 10,2
Норвегия (по И. Лундагеру и Ф. Шнайдеру)	1,3 1,7	5,3 7,4 6,2 6,9	10,2 10,9
Швеция (по И. Лундагеру и Ф. Шнайдеру)	1,5 1,8	6,8 7,8	11,9 12,4
ФРГ (по К. Кирхгасснеру)	2,0 2,1	2,7 3,0	10,3 11,2
США (по В. Танзи)	2,6 4,1	2,6 4,6	3,9 6,1

p> Составлено по: 35, с. 491.

Если проследить за динамикой оценочных показателей неформальной экономики в развитых странах (см. Табл. 4, 5), то можно сделать вывод, что в последние десятилетия в хозяйстве не только развивающихся, но и высокоразвитых стран наблюдается устойчивая тенденция относительного и абсолютного роста масштабов теневой экономической деятельности.
Таким образом, к 80-м годам экономисты убедились, что неформальная экономическая деятельность (хотя и в разных формах и масштабах) присутствует везде на Юге и на Севере, на Западе и на Востоке. Это создало предпосылки для специальных экономико-компаративист-ских исследований, посвященных анализу того, что является общим для НЭ в любых странах мира и что специфично для тех или иных социально-экономических систем (см., например: 4, 22, 42).

Таблица 5
Масштабы подпольной экономики в странах Западной Европы,
1994 г., в % от ВНП

Страны Западной Европы	Подпольная экономика	Страны Западной Европы	Подпольная экономика
Италия	25,8	Ирландия	15,5
Испания	22,5	Франция	14,5
Бельгия	21,4	Нидерланды	13,6
Швеция	18,5	Германия	13,1
Норвегия	17,9	Великобритания	12,4
Дания	17,6	Швейцария	6,6

Источник: 44.

Осмысление открытия

Во второй половине 80-х годов в исследованиях по неформальной экономике наметился перелом. Ранее внимание ученых концентрировалось преимущественно на проблемах определения НЭ, классификации ее форм и измерения ее масштабов. Конечно, споры по этим вопросам продолжаются до сих пор, однако гораздо большее внимание уделяется причинам возникновения НЭ и ее роли в хозяйственной жизни общества.

Наряду с социологами и специалистами по "третьему миру" в анализ НЭ включаются экономисты-теоретики, опирающиеся на концепции нео-классического (прежде всего, в его неоинституциональной разновидности) и институционального "экономикса".
Неоинституциональные подходы к анализу “неформальнос-ти”. Неоинституциональная теория обращает основное внимание на связь между “правилами игры”, определяющими и ограничивающими хозяйственную деятельность человека, и процессом экономического развития в целом. Предприниматели являются элементами формального сектора экономики, когда их действия соответствуют установленным “правилам игры” и защищены ими. И наоборот, когда предприниматели не соблюдают эти правила, они рассматриваются как элементы “неформального” сектора экономики. Иначе говоря, приверженность к установленным правилам является первостепенным критерием участия в “законной” экономике, в то время как несоблюдение или обход установленных правил служит критерием участия в неформальной, подпольной экономике.

Можно сослаться на определение, сформулированное Э. Файгом: “неформальная экономика включает ту экономическую деятельность, которая обходит [частные] издержки и исключает [общественные] выгоды и права, предписанные законами и административными правилами, регулирующими отношения собственности, коммерческое лицензирование, трудовые контракты, отношения финансового кредитования и социального страхования” (26, с. 992).
Уже в 80-е годы от сбора фактов и эмпирических наблюдений специалисты по НЭ переходят к построению обобщающих моделей. Характерным примером того внимания, которое начинают уделять экономико-математическому моделированию неформальной экономической деятельности, являются материалы международной научной конференции "Параллельные рынки в развивающихся странах", состоявшейся в ноябре 1988 г. (Термин “параллельные рынки” один из близких синонимов понятию “неформальная экономика”.) Ниже дан обзор выступлений на этой конференции, составленный по вводной статье К. Джонса и М. Ромера (33) к материалам данной конференции, опубликованным в специальном выпуске журнала “World Development”.
Ряд выступлений на этой конференции был посвящен анализу природы тех издержек, которые производители или продавцы несут при продаже товаров по неофициальным каналам в условиях государственного контроля над ценами, и их влияния на масштабы рыночных сделок. В частности, С. Дэварэйджен, К. Джонс и М. Ромер (24) останавливаются на проблеме причин риска, возникающего у продавцов, которые обходят ценовое регулирование, продавая свои товары на незаконных рынках, и его влиянии на масштабы нелегальной торговли. В литературе бытует мнение, что величина риска, т. е. вероятность быть пойманным и наказанным, зависит только от количества товара, проданного на параллельном рынке. С. Дэварэйджен, К. Джонс и М. Ромер уточняют, что либо (1) общее количество предложенного товара будет определяться интенсивностью ценового контроля, в зависимости от которого большая или меньшая часть товара переходит с легального на нелегальный рынок; либо (2) при установлении контроля за ценами вся торговля полностью перейдет на параллельный рынок.

Равновесный объем предложения товаров на рынке в целом, с учетом и нелегальных, и легальных продаж, будет формироваться следующим образом.

Содержание раздела