ГУМАНИСТИЧЕСКИЕ ПРИНЦИПЫ В РАЗВИТИИ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ


В последние годы термин “политическая экономия” (видимо, главным образом, в связи с разоблачением мифа о существовании политической экономии социализма) исчез с научного горизонта России и из преподавания как в средней, так и в высшей школе. Тем не менее в зарубежной экономической мысли он присутствует и наряду с прикладной и отраслевой экономикой, менеджментом, маркетингом, логистикой не только не потерял своего значения, но и приобрел, по нашему мнению, более емкое и более плюралистическое содержание.

Современная политическая экономия вобрала в себя прежде всего социальный опыт по использованию рыночного механизма не только с точки зрения достижения наивысшей экономической эффективности, но и с точки зрения того, как она сопрягается с социальной справедливостью, а именно: с проявлением свободы личности в экономической и политической сферах, созданием системы ценностей с учетом интересов индивида, группы, общества и государства. В конечном счете (возможно, несколько схематично) в основе идеалов и социализма, и либерализма лежат принципы свободы и равенства людей. В отличие от либеральной концепции, для которой равенство возможностей означает примат индивидуального начала, социалистическая доктрина исходит из главенства социально-экономического равенства, а следовательно, коллективистских начал.

Но это в теории. В практике социалистического строительства идеальные схемы мало соответствовали ей. Тем не менее сам факт социалистического эксперимента дал пусть во многом отрицательный, но результат, который отразился на теоретических концепциях и повлиял на условия функционирования рыночно-капиталистического механизма в сторону его все большей социальной направленности, все большей подстройки под человеческое измерение, под интересы, потребности и запросы людей. Сами рамки либерального (неоклассического) подхода раздвинулись вплоть до экономического подхода к человеческому поведению.

Оказалось, что даже такие нерыночные сферы деятельности общества, как образование, политический лоббизм, иррациональные и альтруистские поступки могут быть исследованы с помощью универсального экономического языка, включающего ключевые слова– редкость, цена, альтернативные издержки [1]*.
Необходимо уточнить и вернуть первоначальный смысл термину “политическая экономия”. Он означает соединение экономической теории с социальным содержанием важнейших жизненных ценностей: свобода– равенство; экономическая эффективность– социальная справедливость; частная собственность– общественное благосостояние. В основе этой своеобразной триады гуманистических принципов, отражающих противоречия реальных процессов в жизни, как бы разворачивается эволюционная спираль политэкономических школ и течений. Стремясь исследовать эту противоречивость, политическая экономия отразила важнейшие этапы в становлении и развитии капитализма–ранний, зрелый (индустриальный), переходный (постиндустриальный).

На различных рубежах развития в политической экономии преобладал тот или иной подход к анализу общества, акцентирующий определенные гуманистические принципы его эволюции.
Первый подход– исследование причин богатства общества, второй– оценка субъективного фактора в создании и распределении богатства, третий– исследование границ стихийного и сознательного начал в создании и распределении богатства. Конечно, столь упрощенная схема не может передать всего многоцветия политэкономической мысли, начавшей свое развитие с меркантилистов [2]. Они отводили главную роль в накоплении богатства в виде денег государству и предлагали внедрить систему денежного и торгового балансов.

Земля и труд– вот главные источники богатства по мнению В.Петти (1623-1687), разработавшего основы теории трудовой стоимости, метод причинно-следственного и статистического анализа[3]. Если В.Петти заложил основы классической политической экономии, то дальнейшее развитие она получает у французских ученых-физиократов (от греческого phisis– природа) П.Буагильбера (1646-1714) и Ф.Кене (1694-1774). Первый критиковал меркантилистов и утверждал, что основой богатства является сельское хозяйство.



Второй выдвинул идею “естественного порядка” (свободная конкуренция, стихийная игра рыночных цен, исключающие вмешательство государства) и впервые составил “экономические таблицы” воспроизводства общественного капитала.
Вершиной классической политэкономии стали труды английских экономистов А.Смита (1723-1790) и Д.Рикардо (1772-1823), в которых на основе теории трудовой стоимости исследованы внутренние закономерности становления раннего капитализма. В главном труде А.Смита “Исследование о природе и причинах богатства народов”– катехизисе классической политэкономии– как и в других его работах, отчетливо прослеживается противоречивая связь между объективными закономерностями рыночно-капиталистического накопления богатства и ролью субъекта, экономического человека в этом процессе. Поэтому теоретическое наследие классиков стало фундаментом, на котором возникли две новые ветви в политэкономии, оценивающие по-разному роль субъективного фактора в создании и распределении богатства: марксистская и немарксистская политэкономия.
Марксистская ветвь, вобрав в себя наследие классиков, идеи западноевропейских социалистов-утопистов и гегелевскую диалектику, основной упор сделала на критическом анализе раннего капитализма и социальном освобождении человека труда в процессе крушения существовавшего “естественного порядка”. Весь пафос роли субъективного фактора в условиях острых противоречий господства конфронтационной культуры в тогдашнем обществе одномерно сводился к экспроприации богатства у буржуазии и распределении его между наемными работниками. Капиталист-предприниматель представлялся лишь эксплуататором, лишенным права быть субъектом новых общественных отношений.

Он действует в рыночно-капиталистическом хозяйстве, которое не может быть трансформировано иначе, как полной заменой несуществующими в природе новыми отношениями коммунистического типа (своего рода гегелевский “абсолютный разум” по своему утопическому плану создает новую объективную реальность). Так мыслилась роль человека-созидателя. При всей мифологичности такой роли субъективного фактора тем не менее впервые ставился вопрос о справедливом распределении созданного богатства.

Индивидуалистским началам свободы личности противопоставлялись коллективистские начала освобождения и преодоления отчуждения от собственности, результатов труда, в конечном счете– от власти [4].
Октябрьская революция 1917г. в России, ставшая первым этапом воплощения в жизнь марксовой гипотезы о новом обществе, которое должно было быть воздвигнуто на обломках капитализма, углубила начавшийся после смерти Маркса раскол в марксистской экономической теории на ортодоксальную марксистско-ленинскую и социал-демократическую (Э.Бернштейн, Р.Гильфердинг, К.Каутский).
Изолированность от других экономических теорий пагубно отразилась на марксистско-ленинской (вернее, на ленинско-сталинской) доктрине, ибо Маркс не претендовал на невозможность пересмотра и изменения своей теории в результате новых, меняющихся исторических условий и, тем более, на авторство готовой модели [5]. Кроме всего прочего, именно отрыв от методики марксовых исследований привел к “открытию” закономерностей построения социализма в одной, отдельно взятой (к тому же среднеразвитой) стране, экономических закономерностей “зрелого социализма”, все углубляющегося “общего кризиса капитализма”.
В противоположность этому социал-демократическая экономическая мысль не замыкалась в кругу собственных концепций, а вбирала в себя и критически переосмысливала теории и концепции немарксистской политической экономии. Анализ субъективного фактора в создании и распределении богатства, с одной стороны, шел путем углубления и критического пересмотра позиций классиков, с другой– вызвал появление нового направления в научном поиске, где упор был сделан не на исследование общих причин богатства, а на выявление особенностей создания этого богатства у отдельных стран и народов. В этой связи следует назвать экономическую теорию Ж.Б.Сэя (1767-1832), крупного французского фабриканта, открывшего “вечные” законы рынка (предложение товара находит адекватный спрос), теорию полезности производства, создающего не стоимость (как у классиков и Маркса), в основе которой лежит общественно необходимый труд, а ценность. Ему принадлежат определение факторов производства– труд, капитал, земля– и тезис о том, что “рабочий класс больше всех других заинтересован в техническом успехе производства” [6].

Почти двести лет назад он ввел в научный оборот термин “предприниматель” [7].
Теоретическому обоснованию глубокого противоречия между производством и потреблением богатства, важности проблемы личного потребления в его воспроизводстве не только крупными, но и мелкими производителями посвятил свои изыскания французский экономист Ж.Ш.Сисмонди (1773-1842).
С иной точки зрения подошла к рассмотрению проблемы богатства возникшая в Германии в первой половине XIXв. так называемая историческая школа.



Содержание раздела