Капитализм и свобода


Что касается представителей неоклассиков, отстаивающих постулаты “предельной полезности”, то среди них выделяются как бы два крыла: кардиналисты– те, кто полагает, что с помощью эмпирических исследований (в том числе с использованием математических моделей) возможно количественно измерить абсолютную величину этой “полезности”, и ординалисты, отрицающие возможность такого подсчета. К кардиналистам принадлежат американские экономисты Дж.Нейман и О.Моргенисторн (рассмотрение игровых ситуаций с использованием субъективных оценок потребительской полезности товаров), к ординалистам– американец П.Самуэльсон и англичанин Дж.Хикс (школа предпочтений потребителей).
В конце 40-х годов в университете г.Фрейбурга (Германия) сформировалась неолиберальная группа экономистов под руководством В.Ойкена, который стал издавать ежегодник “Ordo”. В нем публиковались статьи не только германских неолибералов, но и их последователей из других стран мира. Самому В.Ойкену принадлежит разработка концепции “идеальных типов хозяйств”. Таким хозяйством германские неолибералы считают “социальное рыночное хозяйство”.

Они, с одной стороны, выступают за “свободное рыночное хозяйство”, но в то же время и не могут отрицать важной роли государства в “социализации”, смягчении отрицательных последствий рыночного хозяйства. Известный государственный деятель ФРГ канцлер Л.Эрхард– автор “германского чуда”– совместно с немецким экономистом В.Репке попытались представить общество в “социальном рыночном хозяйстве” в виде “футбольной команды”, в которой каждый из игроков выполняет свои функции в соответствии с едиными правилами игры. Государство выступает в роли арбитра, предотвращая экономические кризисы, массовую безработицу, обнищание социально незащищенных слоев общества.
Неолиберальные экономисты во Франции объединились в 60-е годы в так называемую “новую французскую школу”– Ж.Рюэфф, Л.Арман, Э.Малинво и др. и повели атаку на принцип “дирижизма” (государственного управления). Но, делая акцент на “свободный рынок”, они признают “индикативное (не директивное, а рекомендательное) планирование” экономики, что отличает их от германской модели “футбольной команды”.
Наконец, видным представителем современного либерального направления неоклассической экономической мысли является профессор Чикагского университета М.Фридман, который сумел сочетать общую теорию со статистикой, эмпирическими исследованиями. Это позволило ему стать автором современной теории монетаризма, уходящей своими корнями к меркантилистам. М.Фридман рассматривает деньги как главный инструмент воздействия на совокупный спрос и предложение. Он признает “естественным” явлением безработицу и утверждает, что причины инфляции–в неумении правительства управлять денежной массой (например, экономический кризис в США 1929-1933гг. рассматривается как результат сокращения ее на одну треть). По Фридману, правильная политика правительства– осуществлять постоянное, предсказуемое увеличение денежной массы в соответстJии с количеством товаров и ростом производительности труда.

Кроме этого правительство не должно вмешиваться в деятельность “свободного рынка”.
В своей книге “Капитализм и свобода” (1960г.) М.Фридман подчеркивает, что правительство призвано лишь охранять свободу граждан. “Первый принцип,– пишет он,– состоит в том, что прежде всего следует ограничить полномочия правительства. Главная его функция должна состоять в том, чтобы защитить нашу свободу как от недруга, так и от наших сограждан...” [13].
Особая популярность доктрины неоклассиков, утверждающих либеральные принципы универсального рынка– гаранта свободы производителя и потребителя, их свободного права выбора источника своего богатства, а соответственно и богатства государства, общества в целом,– объясняется, кроме всего прочего, провалом модели сверхцентрализованного планирования в условиях социалистического эксперимента. В то же время, несмотря на привлекательность этой доктрины, руководители даже промышленно развитых стран Запада не прибегают к практическому использованию неоклассических рекомендаций. Наибольшую последовательность в их реализации в ходе осуществления экономических реформ в развивающихся странах (в частности, монетаристские рекомендации по ликвидации бюджетного дефицита, сокращению расходов на социальные нужды, проведению антиинфляционных мер) проявляет Международный валютный фонд.



Кстати, эти рекомендации с обязательствами со стороны бывшего в то время и.о.премьера России Е.Гайдара по бездефицитному бюджету были представлены МВФ российскому правительству, особенно на первом этапе (апрель 1992г.) его реформаторской деятельности.
Немецкий экономист О.Дамсдофф, бывший министр экономики ФРГ, заметил, что “у международных финансовых организаций типа МВФ давно уже мигают красные сигнальные лампочки тревоги. Давать деньги, когда реформы не идут, значит бросать их в бездонную бочку” [14]. На конец 1995г. Россия получила от МВФ около 6млрд дол.

Ход реформ оказался крайне противоречивым, особенно пострадала при этом социальная сфера, что оказало негативное воздействие на благосостояние широких слоев населения, на положение культуры, науки, образования, здравоохранения. Все это привело к тому, что после президентских выборов июня-июля 1996г. Б.Н.Ельцин объявил о серьезной корректировке курса реформ.
Популярность неоклассического направления в современной экономической мысли в значительной мере заключается в том, что ее постулаты носят все более ритуально-символический характер, а их практическая значимость подвергается все большему сомнению со стороны теоретиков других направлений, в первую очередь социального институционализма. В качестве главного контраргумента против экономистов-либералов они выдвигают утверждение, что рынок не всесилен, рыночный механизм саморегуляции недостаточен для обеспечения сбалансированного развития экономики. Есть другие, не менее действенные механизмы организации и координации хозяйственной деятельности, представленные прежде всего системой интересов, мотивацией субъектов в процессе принятия решений, заключения сделок, контрактов и т.п. Согласно такой трактовке наряду с “предельными издержками производства”, “предельной полезностью и производительностью” существуют особого рода “издержки человеческой натуры” по поведению самих агентов рыночных отношений.

Экономический анализ, проводимый агентами при заключении сделок, контрактов, соглашений, представляется более эффективным, чем саморегулирующее воздействие рынка.
“В период волны либерализации, охватившей страны Запада,– подчеркивал чикагский профессор Р.Коуз,– этот анализ, продиктованный в свое время раздумьями над планированием (оказывается, этот инструмент не следует выбрасывать как негодный для рыночного хозяйства?!– Э.Н.), полностью себя оправдывает. Он выявляет больше преимуществ, в том числе в капиталистической экономике, в случае обращения к альтернативным (по сравнению с рынком.– Э.Н.) механизмам координации и организации” [15].
Известно, что на начальном этапе реформы Е.Гайдар и его команда объявили себя сторонниками монетаризма, хотя сейчас некоторые из них уже считают себя приверженцами социально-институциональной доктрины. Тем не менее методы по денежно-финансовой стабилизации и борьбе с инфляцией носят формально как бы монетаристский характер. По сути своей их никак нельзя отнести к современной доктрине монетаризма, исходное понятие которой заключается в том, что среди всех имеющихся активов (капитал, земля и т.п.) деньги представляют собой как бы внешний фактор. А именно количество денег в народном хозяйстве определяется извне Центральным банком РФ. Каждый субъект хозяйствования– фирма или индивидуум– при увеличении массы денег начинает переоценивать имеющиеся в его распоряжении активы.

Это ведет к увеличению спроса на недвижимость, акции, товары длительного пользования и другие потребительские блага. При уменьшении количества денег наблюдается обратная корректировка “портфеля активов”.
Монетаризм оказывается неприемлемым для российских условий по двум главным причинам. Во-первых, это инструмент тонкой настройки высокоразвитого рыночного хозяйства (например, дополнительное поступление денежной массы в экономику ежегодно не должно превышать 5%). Таковой ситуации в нашей стране, где только еще осуществляется переход R рынку, нет.

Во-вторых, деньги в российской национальной экономике не могут рассматриваться как автономный внешний фактор.
Таким образом, при внимательном изучении реформаторских усилий в денежно-финансовой и кредитной областях выясняется, что они основываются на принципах давно отброшенной современной практикой старой количественной теории денег. Согласно этой теории масса денег в обращении и уровень цен на товары и услуги жестко связаны друг с другом и пропорционально зависимы. Отсюда и рекомендации этой теории: чтобы свести к минимуму рост цен, нужно резко уменьшить объем денежной массы.

Нежизненность количественной теории заключается в том, что она полностью игнорирует и воспроизводственный процесс в целом, и двойственную причину появления инфляции– как в сфере обращения, так и в сфере производства [16].



Содержание раздела