Случай первый


Случай первый
Мужчина 26 лет со степенью магистра психологии неохотно обратился к автору этих строк за гипнотерапией, выполняя категорическое требование своего отца. Его проблемой была привычка кусать ногти, начавшаяся в четырехлетнем возрасте, с целью избежать ежедневных упражнений на пианино, продолжавшихся 4 часа в день.

Он прокусывал ногти до мяса, так что они начинали кровоточить, но мать его не обращала внимания на окровавленные клавиши. И он продолжал играть на пианино и кусать ногти, что превратилось у него в неконтролируемую привычку.

Он был очень недоволен, что его послали к гипнотерапевту, и открыто об этом говорил.
Сначала я заверил его, что его раздражение оправдано, но сказал, что меня удивляет, как он мог сам себя фрустрировать таким образом в течение долгих 22 лет. Он удивленно взглянул на меня, и я объяснил:
Чтобы избавиться от игры на пианино, вы прокусывали себе пальцы до мяса, пока это не превратилось в непреодолимую привычку, хотя вы на самом деле хотели иметь длинные ногти. Иначе говоря, в течении 22 лет вы буквально лишали себя удовольствия откусить приличный кусок ногтя, такой, чтобы в самом деле было приятно схватить его зубами.
Молодой человек рассмеялся и сказал:
Я понимаю, что вы со мной делаете, вы ставите меня в такое положение, чтобы я захотел отрастить себе достаточно длинные ногти и получал настоящее удовольствие, откусывая их, отчего мое напрасное покусывание будет меня еще больше фрустрировать.
После дальнейшего полуюмористического обсуждения он признал, что не уверен, действительно ли он хочет подвергнуться формальному гипнозу. Я согласился с этим, решительно отказавшись предпринять какое-либо формальное усилие. Это составляло обращенную двойную связку: он просил о чем-то, но не был уверен, действительно ли этого хочет. Ему в этом отказали.

Поэтому он должен был теперь этого хотеть, поскольку мог безопасно этого хотеть.
В последовавшем затем разговоре, однако, у него поддерживался напряженный интерес, а его внимание было жестко фиксировано, так как ему было сказано, всерьез и намеренно, что он может отрастить себе один длинный ноготь. Он может бесконечно гордиться тем, что этот ноготь становится достаточно длинным, чтобы его приятно было кусать.

Но в то же время он может фрустрировать себя в свое удовольствие, напрасно грызя жалкие кусочки ногтей на девяти остальных пальцах. Хотя при этом не был наведен формальный транс, его реакция напряженного внимания свидетельствовала, что он находился в том обычном повседневном трансе, который вызывается любой захватывающей деятельностью или разговором.
Внушение в легком трансе усиливалось тем, что я выводил клиента из этого состояния случайными несущественными замечаниями, а затем повторял инструкции. Какова цель этой меры?

Если вы мимоходом повторяете внушения, когда клиент находится в бодрствующем состоянии, но сразу же после того, как он их услышал в трансе, то пациент говорит себе: Да, да, я уже знаю это, все в порядке. Говоря себе нечто в этом роде, пациент делает в действительности первый важный шаг к интернализации3 и усилению внушения, как аспекта его собственного внутреннего мира.

Именно эта интернализация внушения делает его эффективным фактором в изменении поведения.
Через много месяцев этот пациент снова явился, показывая нормальные ногти на обеих руках. Его объяснение, неуверенное и сбивчивое, тем не менее точно описывает действие двойной связки. Он рассказал:
Сначала я подумал, что все это просто смехотворно, хотя у вас был серьезный вид. Потом я почувствовал, что меня тянет в две стороны. Я хотел иметь 10 длинных ногтей.

Но вы сказали, чтобы у меня был только один, и я, в конце концов, должен был перестать кусать его, чтобы выросло достаточно для хорошего укуса. Это мне не нравилось, но я чувствовал себя обязанным это делать, продолжая в то же время грызть остальные ногти. Это болезненно фрустрировало меня.

Когда один ноготь начал отрастать, я почувствовал себя довольным и счастливым. Теперь меня особенно раздражала мысль, что я его откушу, но я помнил, что обещал это сделать. Наконец, я обошел эту трудность, принявшись отращивать второй ноготь так, что у меня оставалось восемь, чтобы грызть, и незачем было откусывать второй длинный ноготь. Не буду надоедать вам подробностями. Все это становилось все запутаннее, и фрустрировало меня больше и больше.



Так что я продолжал отращивать все больше ногтей и грызть все меньше, пока не сказал себе: К черту все это! Принуждение отращивать ногти и грызть ногти, и чувствовать себя все время фрустрированным было прямо невыносимо.

Скажите, какие же мотивы вы заставили действовать во мне, и как они действовали?
С тех пор прошло больше восьми лет, и этот человек далеко продвинулся в своей профессии. Он хорошо приспособлен к своему окружению, стал моим личным другом, и у него нормальные ногти.



Он уверен, что я применил к нему в какой-то мере гипноз, потому что до сих пор помнит особенное ощущение, будто я не могу двинуться, когда вы со мной говорили.
Случай второй
Отец и мать привели ко мне своего 12-летнего сына и рассказали:
Этот мальчик мочится в постель каждую ночь, с младенческого возраста. Мы совали его лицом в это; мы заставляли его стирать свои вещи; мы били его ремнем; мы оставляли его без еды и питья; мы наказывали его всеми способами, а он по-прежнему мочится в постель.
Я сказал им:
Теперь он мой пациент. Я не хочу, чтобы вы вмешивались в мое лечение, как бы я его ни лечил.

Оставьте своего сына в покое, а я с ним обо всем договорюсь. Держите язык за зубами и будьте вежливы с моим пациентом.
Поскольку родители дошли уже до полного отчаяния, они на все согласились. Я рассказал Джо, какие указания я дал его родителям, и они ему очень понравились. Потом я сказал ему:
Знаешь, Джо, у твоего отца рост в 6 футов 1 дюйм4, он здоровенный высокий мужчина. А ты всего лишь 12-летний мальчишка. А сколько весит твой отец?

Двести двадцать фунтов,5 и он нисколько не жирен. Ну, а ты сколько весишь? Сто семьдесят фунтов.6
Джо не мог сообразить, к чему я все это говорю. Тогда я сказал:
Не кажется ли тебе, что 12-летнему мальчику требуется черт знает сколько энергии, чтобы построить все это большое прекрасное сооружение? Подумай, какие у тебя мускулы. Какой у тебя рост, какая сила. Сколько тебе пришлось затратить энергии, чтобы соорудить все это в двенадцать коротких лет. Каким же ты будешь в возрасте своего отца?

Будешь ли ты таким же человечком ростом в шесть футов два дюйма, весом в какие-то 220 фунтов, или ты будешь выше и тяжелее своего отца?
Можно было заметить, как Джо шевелил мозгами во всех направлениях, пытаясь составить новое представление о себе в виде мужчины. А потом я сказал:
Что касается твоей мокрой постели, то ведь эта привычка была у тебя очень долго, а сегодня у нас понедельник. Ты же не думаешь, что уже с завтрашнего вечера ты можешь перестать мочиться в постель, так что у тебя всегда будет сухая постель?

Я в это не верю, и ты в это не веришь, и никто в здравом уме в это не верит. Ты не думаешь, что у тебя будет сухая постель, начиная со среды?

Я в это не верю. И ты в это не веришь. И никто не поверит. На самом деле, я не надеюсь, что у тебя на этой неделе хоть раз будет сухая постель.

С чего бы я на это надеялся? Ведь у тебя привычка, которая держится всю жизнь, так что я вовсе не думаю, что у тебя на этой неделе хоть раз будет сухая постель. Я думаю, что в эту неделю она будет мокрой каждую ночь, и ты так думаешь. Мы в этом согласны, но я еще кроме того думаю, что она будет мокрой еще и в следующий понедельник.

Но, понимаешь, есть одна вещь, которую я в самом деле хотел бы знать, ужасно хотел бы знать будет ли у тебя случайно сухая постель в среду, или это будет в четверг, так что тебе придется подождать до пятницы, чтобы утром это узнать?
И вот, Джо меня слушал, и он не смотрел при этом на стены, на ковер, на потолок, на свет на моем столе, вообще ни на что. Слушая все эти новые вещи, о которых он раньше никогда не думал, он был в обычном повседневном трансе. Джо не знал, что я накладывал на него двойную связку, потому что я вовсе не спрашивал его:
Будет ли у тебя сухая постель?
На самом деле я его спрашивал:
В какую ночь?
Он находился в такой мысленной системе отсчета, что должен был узнать, в какую ночь у него будет сухая постель. А затем я продолжал:
Ты придешь ко мне в следующую пятницу после обеда и скажешь мне, было это в среду или в четверг, потому что я не знаю, и ты тоже не знаешь. Твое подсознание этого не знает. Ты не знаешь этого задним умом, не знаешь и передним умом.

Никто не знает. Нам придется подождать, мы узнаем это в пятницу после обеда.
Так что мы оба ждали, а в пятницу после обеда Джо пришел с сияющим вдом и сказал мне самую замечательную вещь:



Содержание раздела