РАЗВИТИЕ ЭЛИТАРИЗМА В РОССИИ


Но, с другой стороны, СССР, первым став на путь построения социализма и коммунизма, показал всему миру реальный путь преодоления социального отчуждения. Он вошел в историю как первое по-настоящему устойчивое эгалитарное общество на планете. На протяжении долгих десятилетий приковывая к себе внимание всего человечества, для одних он был олицетворением смертельной угрозы их безраздельной власти над простыми людьми, а для других – надеждой и путеводной звездой.

Пусть многое в нем было несовершенно, но он представлял собой гигантский шаг вперед по сравнению с эксплуататорским обществом – не случайно он был предметом острой ненависти, порой казавшейся иррациональной, со стороны тех, кто стремился иметь в своей зависимости других людей и наживаться за их счет. Не за его отдельные, противоречащие интересам простых людей, недостатки, не за чрезмерный бюрократизм – это для широкой публики. А за его изначальную эгалитарную сущность, за его успешный отказ от тысячелетней парадигмы неизбежности деления общества на господ и быдло.
Немаловажно и то, что советский строй за семьдесят лет своего существования породил особый тип народа – изначально многонациональное население, оказавшись спаянным одной судьбой, в ходе решения глобальной цивилизационной задачи, стало единым народом, метаэтносом, объединенным общностью языка, культуры, традиций, мировоззрения, имеющим единую экономическую базу. Этот единый народ, зародившийся на просторах одной шестой части суши – не что иное, как прообраз будущего объединенного человечества.
И, конечно же, нельзя не отметить тот факт, что официальная культура СССР была по природе своей даже не социалистической, а чисто коммунистической, опередившей в своем развитии материальный базис общества на целую эпоху. Общество, не имея возможности на тот момент создать реальную материально-техническую базу коммунизма и сформировать коммунистическое сознание у всех граждан, смогло, тем не менее, выразить свои представления об общественном идеале во множестве произведений советских мастеров литературы, живописи, кинематографии, музыки, скульптуры. Прежде чем стать полной реальностью, коммунизм сначала оформился в качестве идеального образа, мощнейшего пласта общественной культуры, в стране, первой в мире начавшей сознательное его построение.
Все дальше и дальше уходит от нас советская эпоха. И хотя СССР, на радость господам всех мастей, уже не существует и в прежнем виде никогда не вернется, развитие общества, социальный прогресс, на этом не остановлены. Советское общество, построение которого стало ответом на необходимость решения определенного круга задач в определенных внутренних и внешних условиях, достойно выполнило свою историческую миссию и, выполнив ее, ушло с исторической арены. Но эпоха преодоления социального отчуждения на этом отнюдь не завершена, она даже, по большому счету, почти и не начата. Задачи дальнейшего социального прогресса в иных социальных условиях предстоит решать в рамках социальных систем, качественно отличных от советской системы образца 1917 – 1991 гг.


РАЗВИТИЕ ЭЛИТАРИЗМА В РОССИИ

К началу восьмидесятых годов советское общество подошло к порогу качественных перемен.
Все сильнее давало о себе знать несовершенство командно-административной системы централизованного планирования, становившейся тормозом развития авангардной постиндустриальной составляющей производительных сил. Дело в том, что для реализации принципов организации труда, разработанных Тейлором и впервые внедренных Фордом (США), идеально подходила именно советская плановая система образца 20-х – 80-х годов. Но эти принципы были наиболее эффективны только лишь в пределах индустриального способа производства, в котором доминирует физический труд и при котором от большинства работников требуется лишь беспрекословное подчинение.

А как только к участникам производственного процесса начинают предъявляться иные требования, обусловленные необходимостью оперативного перепрофилирования производства, постоянного совершенствования качества продукции, гибкой перестройки экономических связей, – то есть когда проявление инициативы со стороны как можно большего количества работников не мешает производственному процессу, а напротив, становится жизненно необходимым, тейлористская система неизбежно начинает давать сбои.


По мере количественного роста и усложнения производительных сил плановые директивы и схемы распределения ресурсов, далеко не всегда учитывая реальные потребности и возможности хозяйствующих субъектов, оказывались все более и более далеки от оптимальности – что послужило объективной причиной образования теневого экономического уклада и, как следствие, формирования мафиозных структур и роста степени коррумпированности бюрократии. Установленные государством экономические нормативы не отвечали современным реалиям и по причине своей громоздкости были крайне трудны для использования в работе. Уравнительная система оплаты труда, неправильное выделение целевых критериев, а также отсутствие действенного механизма внедрения конструктивных инициатив снизу, были причиной массовой незаинтересованности трудящихся и руководства в росте производительности труда.

Не была решена проблема дефицита, качества и ассортимента потребительских товаров. Война в Афганистане, новый виток гонки вооружений и резкое снижение мировых цен на нефть также не могли способствовать успешному экономическому развитию СССР.
Кризис развития производительных сил стал причиной деградации политической надстройки. Базовые эгалитарные принципы построения советского общества фактически не были подкреплены ничем, кроме господствующей идеологии и политической воли высшего руководства. Общество остро нуждалось в научном осмыслении пройденного пути и выработке курса дальнейшего развития, но общественные науки и теория могли предложить лишь набор громких лозунгов и неадекватных современности догм. Оставив за скобками личность Ю.В.

Андропова и его предполагаемую роль в дальнейшем ходе событий, нельзя не согласиться с его знаменитым высказыванием: Мы не знаем общества, в котором живем.
Принципы построения структур политического управления уже не отвечали реалиям новой эпохи и оставались на уровне начального периода Советской власти. Численность представителей бюрократии, субъективно сохранявших верность коммунистической идеологии, неуклонно сокращалось, а сами они сталкивались с нараставшими затруднениями при управлении обществом по старым принципам.
Если представить себе эволюцию советской бюрократии как последовательную смену поколений, то можно выделить три этапа ее становления. Первое поколение – это бюрократия сталинского периода, безраздельно подчиненная единому управляющему, опосредовавшему в себе интересы широких народных масс. Собственных, качественно отличных от народных, экономических и политических интересов она в тот период не имела (материальные блага и привилегии проявлением такого собственного интереса являться не могут). Второе поколение – это бюрократия хрущевско-брежневского периода. На этом этапе она начинает складываться как самодостаточный управленческий слой, наделенный своими, отличными от народных, корпоративными интересами (пусть и не антагонистичными).

Она так же, как и сталинская бюрократия, продолжала руководить строительством социализма, развитием материального базиса, повышением жизненного уровня всех трудящихся, но при этом уже не была подконтрольна никому, кроме самой себя. И, наконец, третье поколение бюрократии пришло к власти в период, когда потенциал развития общества в рамках советской модели близился к исчерпанию. Соответственно, и перед самой этой бюрократией встала необходимость реализовать себя в новом качестве.
Вариантов при этом было два: или сохранить эгалитарные принципы построения общества, при этом качественно расширив возможности участия широких народных масс в управлении политической и экономической сферами; или же преобразовать общество в элитарное, став его правящим слоем, коллективным эксплуататором трудящихся и безраздельным собственником средств производства, ранее находившихся у нее лишь в оперативном управлении. Первый вариант означал сокращение власти бюрократии, второй – ее качественное расширение. Политическая слабость народа, привыкшего к государственному патернализму, и выветрившиеся к этому моменту идеологические ограничения среди высшей бюрократии, еще несколько десятилетий назад казавшиеся незыблемыми, предопределили эволюцию правящего слоя по наихудшему для трудящихся пути.
Приведя на высший государственный пост М.С. Горбачева, часть высшей бюрократии, организовавшись и завладев стратегической инициативой, приступила к реализации программы замены эгалитарного общества на элитарное. Можно, конечно, охарактеризовать этот процесс как реставрацию капитализма, но все же капитализм был в данном случае лишь средством, инструментом для изменения социальной функции бюрократии.


Исключительная подлость изменников-бюрократов проявилась в том, что, несмотря на заранее предопределенный характер трансформации общества, первоначально декларированные ими цели всемерно отвечали назревшим потребностям общества и встретили безусловную поддержку народа, в силу своей политической неопытности не подозревавшего об уготованной ему участи.



Содержание раздела