Программа трансформации советского общества


Программа трансформации советского общества в элитарное не могла не встретить активного одобрения со стороны мирового элитаризма. Горбачеву и его приспешникам в ходе этого процесса оказывалась всемерная организационная, экономическая, информационная, дипломатическая и консультационная поддержка.
Следует отметить, что интенсивная работа по подготовке к построению в нашей стране элитарного общества начала осуществляться еще до прихода к власти Горбачева – заранее делились между нужными людьми предприятия и целые отрасли промышленности, проводились предварительные кадровые перестановки, а в специальных центрах в СССР и за его пределами по секретным методикам готовились кадры будущей элиты.
В ходе процесса элитарной трансформации советского общества, вошедшего в историю под названием перестройка, протоэлитарная часть высшей номенклатуры намеренно обостряла кризис плановой системы управления, провоцировала дефицит потребительских товаров, а под видом борьбы против антисоциалистических проявлений вела оголтелую информационную войну против идеологических основ эгалитарной практики СССР. Посредством КГБ будущая элита активно готовила почву для развала СССР на несколько суверенных государств с элитарными антинародными режимами.
Приведенная фактология, впрочем, довольно банальна, и в ней нет ничего нового. Нам же важно определить, какие объективные тенденции скрывались за этим процессом.
Прежде всего, не стоит абсолютизировать субъективный фактор. Так или иначе, от прежней модели централизованного планирования пришлось бы тем или иным способом отказаться. Перед обществом на тот момент объективно встала задача перехода к следующей фазе построения социализма – а именно перехода от государственно-капиталистической монополии к союзу цивилизованных кооператоров.

Проще говоря, перевода средств производства из государственной собственности в общественную (долевую), с соответствующим изменением способа управления – от иерархического государственно-бюрократического к сетевому общественно-интерактивному, позволяющему участнику производственного процесса выступать не только в качестве исполнителя, но и в качестве соуправляющего. То есть это не что иное, как качественно более высокий уровень присвоения обществом в целом и каждым его членом в отдельности, отчужденных производственных отношений, по сравнению с государственно-капиталистической монополией, обращенной на пользу всего народа.
Но драматизм нынешней эпохи заключается в том, что прежняя модель управления экономикой уже исчерпала свой потенциал, а для новой модели еще не построена необходимая организационная, информационная и технологическая база – и проблема эта даже не столько техническая, сколько социально-психологическая, обусловленная инертностью мировоззрения и мотивации участников производственного процесса в массовом масштабе. Поэтому на данном этапе развития обществу предстоит пройти через определенный переходный период, в рамках которого должно накопиться достаточное количество необходимых объективных предпосылок для перехода, условно говоря, от государственно-капиталистической модели построения экономической системы к кооперативной.
Данному отрезку времени соответствует вторая фаза переходного периода от капитализма к социализму, в которой ныне находится общество. Ее отправная точка приходится на начало переходного периода между индустриальным и постиндустриальным способом производства, а конец – на период распада иерархических экономико-политических конструкций и формирования общественных сетевых институтов прямого управления различными составляющими жизни общества. В общемировом аспекте этому периоду соответствует глобалистский период развития элитаризма, для которого характерны становление единого мирового политико-экономического пространства, формирование планетарной элитаристской вертикали власти – с последующим закономерным нарастанием внутренних противоречий, зарождением основ качественно новых социальных отношений в недрах элитарного общества и, наконец, распадом мировой системы элитаризма. Классический же пример эгалитарного общества, находящегося во второй фазе перехода к социализму – Китай


с момента начала рыночных реформ, сумевший преодолеть кризис 1989 года и выйти на качественно новый рубеж развития, не отказываясь при этом от эгалитарных социальных принципов.
Объективное предназначение этого периода в нашей стране – демонтировать систему централизованного государственного планирования советского типа и подготовить почву для построения системы согласованного управления экономикой и обществом, которая находится на качественно более высоком уровне по сравнению с советской системой централизованного планирования и иерархического управления. Условно эту систему управления можно назвать сетевой общественно-интерактивной системой. Данную объективную тенденцию, субъективно не осознавая этого, и использовала элита для реализации своих эгоистических интересов.
Общее направление социального развития правящему слою неподвластно. Но выбрать, какое место в обществе занимать и насколько болезненным этот процесс будет для трудящихся – он в состоянии. Он также в состоянии определить, каким будет общество в эту вторую фазу – элитарным или эгалитарным. Выбор, сделанный постсоветской бюрократией (за исключением Белоруссии и ряда неподконтрольных мировому элитаризму мелких остаточных анклавов в пределах границ СССР), очевиден. Но по мере того, как потенциал развития в рамках этой модели будет исчерпан и появится возможность построения институтов, характерных для третьей, последней, фазы переходного периода, власть элиты пойдет на спад – медленно, но необратимо.

По вполне объективным причинам.
Пока снова вернемся к фактологии. Как уже сказано, главным инициатором процесса реставрации капитализма и становления элитаризма в нашей стране явилась высшая бюрократия. В своей деятельности она опиралась на политические движения и экономические уклады, которые были в таком развитии событий шкурно заинтересованы – теневой сектор экономики, мафиозные структуры, так называемый кооперативный – а на самом деле частнособственнический – уклад, либерально-западническое диссидентское движение, ряд национальных диаспор.

Но ведущую роль, подчеркиваю, играла бюрократия, поставившая своей целью отчуждение от трудового народа созданных им же средств производства и присвоение их в свою пользу.
Путем применения целого комплекса мер организационного, политического, экономического, идеологического и информационного характера, разыграв хитроумную комбинацию по смене политической надстройки – то есть отстранив от власти бюрократию, сохранившую субъективную верность идеологическим принципам, – новая элита приступила к тотальному пересмотру отношений собственности. В ходе приватизации был искусственно создан класс крупных собственников из числа представителей бывшей партийно-хозяйственной номенклатуры, дельцов теневой экономики и мафиозных авторитетов. При этом изначально ставилась задача неравномерности распределения средств производства – вместо наделения каждого гражданина равным неотчуждаемым паем общество оказалось разделено на узкую прослойку собственников и массы пролетариев.

Механизм общественного распределения прибавочного продукта уступил место механизму частного присвоения, и трудящиеся снова, как и в досоветскую эпоху, стали вынуждены продавать свою рабочую силу капиталистам и тем самым превратились в объект частной эксплуатации. В России, равно как и в большинстве советских республик, сформировался элитарный строй зависимого типа с доминированием административно-бюрократического уклада.
Последнее десятилетие XX века – период бурного становления капитализма в России. Капиталистический уклад в базисе и соответствующая ему буржуазно-демократическая часть надстройки объективно выступали в качестве инструмента решения некоторых проблем политического и экономического характера, накопившихся за десятилетия Советской власти, ставших тормозом на пути социального развития и принципиально неразрешимых в рамках советской модели общества. Это освобождение от косности и неповоротливости плановой системы управления, от идеологического догматизма, это повышение качества потребительских товаров и услуг, расширение их ассортимента, преодоление дефицита.

Правда, решение этих проблем происходило за счет появления новых, подчас еще более болезненных для населения, главной из которых стало резкое снижение степени доступности товаров и услуг первой необходимости для десятков миллионов трудящихся.
Роль бюрократии в этот период сводилась к общему руководству процессом, принятию решений по приватизации в пользу того или иного претендента, выступлению в качестве арбитра в ходе споров между хозяйствующими субъектами. Этот период, несмотря на присвоенные в ходе кровавого переворота 1993 года неограниченные президентские полномочия, все же характеризовался определенной свободой слова, возможностью безнаказанной критики властей, свободой политической деятельности. Но тем не менее бюрократия обслуживала капиталистический уклад лишь в той мере, в которой это было ей выгодно и отвечало программе построения элитаризма.

Несмотря на видимое безраздельное господство компрадорской капиталистической олигархии, стратегическая инициатива с самого начала принадлежала не ей, а бюрократии.



Содержание раздела