Неудача консервативной сексуальной реформы.


1. От морального принципа к сексуально-экономическому.
Сексуально-экономические воззрения, излагаемые в данной работе, основываются на опыте клинических наблюдений над больными, испытавшими в ходе успешного лечения с помощью анализа характера изменение своей психической структуры. Есть все основания поставить вопрос о применимости знаний, полученных в результате превращения структуры характера невротика в структуру характера здорового человека, к анализу проблем структур поведения масс и их перевоспитания. Вместо теоретических рассуждений рекомендуется предоставить слово самим фактам.

Следует признать, что нельзя понять встречающиеся в массовом масштабе иррационально-бессознательные и бесцельные проявления жизни на инстинктивном уровне, не используя опыт, полученный в ходе наблюдений над отдельным человеком, страдающим неврозом.
При обнаружении болезненного психического состояния среднего представителя масс нам бросается в глаза сходство его поведения с поведением наших больных. Ему свойственны, например, страх перед сексуальными контактами, девиация инстинктивного характера удовлетворения сексуальных влечений, подчас принимающая формы крайней жестокости, неспособность представить себе, что удовлетворение инстинктивных влечений совместимо с интенсивным трудом. Такое поведение характеризуется как бы естественной верой в то, что сексуальность детей и юношества — болезненное извращение, невозможностью представить себе существование какой-либо иной формы сексуальных отношений, кроме пожизненной моногамии и связанной с этим тоской по некоему идеалу всеведущего отца и т.д. Массовые индивиды переживают, в принципе, те же конфликты, хотя и отличающиеся друг от друга в деталях: ведь формирование отдельных личностей происходит по-разному. Если есть желание перенести на массу опыт, накопленный в ходе наблюдений над индивидами, то следует пользоваться только результатами, относящимися к типичным конфликтам, касающимся всех.

Исходя из этого, представляется вполне корректным распространение выводов, полученных при изменении структуры личности отдельных больных, на изменение психологической структуры массы.
Люди, страдающие психическими заболеваниями, приходят к нам с типичными признаками душевного расстройства. Работоспособность во всех этих случаях снижена в большей или меньшей степени, и реальные результаты деятельности не соответствуют ни требованиям, предъявляемым человеком к самому себе или обществом к нему, ни способностям, которые он в себе ощущает. Способность к сексуальному удовлетворению во всех без исключения случаях сильно снижена или даже совсем отсутствует.

Место естественного генитального способа удовлетворения всегда у них занимают негенитальные (прегенитальные) способы, садистские представления о половом акте, фантазии об изнасиловании и т.д. Причем несомненно выяснялось, что изменение характера и сексуального поведения больного приобретало четкие контуры и формы, как правило, на 4 — 5-м году жизни. Раньше или позже нарушение душевной деятельности в социальной и сексуальной сферах становится очевидным для всех. Каждый больной несет в себе противоречие между инстинктом и моралью, неразрешимое в условиях невротического вытеснения сексуальных переживаний. Моральные требования, которые он предъявляет к себе из-за постоянного давления со стороны общества, и следующие за ними ограничения усиливают застойные явления в сексуальной и в целом вегетативной сферах.

Чем сильнее была нарушена его генитальная потенция, тем более возрастает диспропорция между необходимостью удовлетворения и способностью к нему. Это, в свою очередь, обостряет моральное давление, необходимое для того, чтобы справиться с инстинктами. Так как конфликт в целом остается бессознательным, непостижимым для больного, он сам ни в коем случае не может разрешить его.
В конфликте между инстинктом и моралью, между "Я" и внешним миром организм вынужден изолироваться от внешнего мира, отгородиться от него броней, "охладеть". Это "бронирование" организма обусловливает более или менее значительное ограничение всей жизнеспособности и жизнедеятельности. Нелишне будет заметить, что большинство людей страдают в этом жестком "панцире".



Между ними и жизнью — стена. "Панцирь", о котором мы говорим, — самая важная причина обособления столь многих людей в условиях коллективной жизни.
Цель лечения, основанного на анализе характера, заключается в освобождении вегетативных энергий от их связи с психологическим "панцирем". Благодаря этому сначала усиливаются асоциальные потребности, несущие в себе жестокость и извращение, а с ними — возрастающий социальный страх и моральные препятствия. Если, однако, в то же время ослабевают детские привязанности к родительскому дому, к переживаниям, испытанным в раннем детстве, к воспринятым тогда антисексуальным заповедям, то к генитальной системе притекает все больше вегетативной энергии, иными словами, естественные половые потребности просыпаются к новой жизни, а может быть, и возникают впервые. Последовательное же устранение генитальных препятствий и страхов дает больному способность к совершенному — вплоть до оргазма — удовлетворению, к обретению подходящего партнера.

В этом случае наблюдаются, как правило, значительные и во многих случаях ошеломляющие изменения общего поведения больного. Важнейшими среди этих изменений являются следующие:
— если прежде все поведение и мышление больного находилось под более или менее острым и тормозящим влиянием бессознательных, иррациональных мотивов, то теперь все более расширяется его возможность реагировать не в соответствии с несознательными, иррациональными мотивами, а согласно причинам, порождаемым действительностью. Например, в ходе этого процесса утрачиваются сами, без "воспитания" больного, склонность к мистицизму, религиозность, несамостоятельность, суеверия и т.д.
— если прежде больной был жестко изолирован, не имея контакта с самим собой и своим окружением или обладая только запасными функциями неестественного характера, то теперь он все более приобретает способность к непосредственному контакту как со своими инстинктами и потребностями, так и с миром. Следствием этого процесса является ясно видимое формирование непосредственного, естественного поведения вместо прежнего неестественного.
У большинства больных мы наблюдаем, так сказать, двойную жизнь. Общаясь с внешним миром, они кажутся странными, но через болезненную форму можно с несомненностью почувствовать здоровую суть. Так называемая индивидуальная дифференциация людей является сегодня в значительной степени выражением гипертрофированных невротичсских форм поведения. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что по мере выздоровления эта индивидуальная дифереренциация в значительной степени устраняется, уступая место упрощению поведения в целом. Следствием же упрощения является растущее сходство характеров выздоравливающих, хотя эти люди и не теряют своего индивидуального своеобразия.

Например, каждый больной весьма по-разному преодолевает нарушения в работе, которые он испытывает. Избавляясь от этих нарушений, он обретает доверие к функциям своего "Я", затем исчезают все черты характера, компенсирующие чувство собственной неполноценности. У всех людей, однако, схожим является чувство самосознания, основанное на достижениях в труде, который осуществляется подобно движению свободного потока.
Все сказанное имеет силу и применительно к половой жизни. Тот, кто вытеснил из своего существа собственную сексуальность, развивает в себе различные формы моральной и эстетической самозащиты. Если же больные вновь обретают контакты со своими сексуальными потребностями, то невротические дифференциации исчезают.

Отношение к естественной половой жизни становится более или менее одинаковым. Это относится, прежде всего, к признанию полового желания и утрате чувства сексуальной вины.
Неразрешимый прежде конфликт между инстинктивным стремлением и препятствием, обусловленным моралью, вел к необходимости для больного регулировать все свои действия в соответствии с мерками и нормами, как бы витающими над ним или по ту сторону его личности. Все, что он думал и делал, измерялось моральной меркой, которую он сам создавал для себя, одновременно протестуя против этого. Если в процессе изменения структуры характера больной признает не только необходимость, но и непременность генитального удовлетворения инстинктов, то будет сброшена смирительная рубашка, а вместе с этим произойдет и освобождение от накопленных застойных инстинктивных потребностей. Если прежде завышенный уровень моральных требований усиливал инстинкт или делал его асоциальным, а усиление инстинкта требовало введения еще более жестких моральных препятствий, то приведение способности к удовлетворению в соответствие с силой инстинкта содействует ликвидации морального регулирования в характере больного.

Благодаря этому ликвидируется и необходимый прежде механизм сдерживания.
Речь идет о том, что инстинкт, ставший асоциальным, лишается важнейшего заряда энергии.



Содержание раздела