Первые чартисты описывали, что они наблюдали на рынке, и исследовали инструменты, которые, как они полагали, позволят прогнозировать поведение рынка. Но они не были учеными и не разрабатывали теории.
Наука — это не только то, что ктото порой утверждает. Она живет согласно нескольким основным принципам, которые можно сформулировать приблизительно следующим образом:
наука, если это вообще возможно, основывается на систематическом наблюдении/измерении реальных событий.;
хорошо установленный способ может быть использован и другими учеными;
если вы полагаете, что можете объяснить причины такого наблюдения/измерения, значит, вы обладаете "гипотезой";
вам следует проверить гипотезу, попробовав доказать, что она на самом деле неверна. Эти попытки не должны увенчаться успехом;
несколько гипотез зачастую вместе создают основу для "теории"..;
которая, опятьтаки, часто побуждает к развитию новой гипотезы;
теория также может стать основой для создания действующих "моделей";
если гипотеза или теория полностью приемлема для всех ситуаций в пределах своей тематической области, она становится "законом".
У первых чартистов, если честно, с этим не было проблем. Тогда предпринималось мало попыток объяснить (если вообще они предпринимались), почему эти "теории" и "законы" будут работать, или насколько они подходят друг другу. Однако большинство чартистов, кажется, подметили одну особенность: то, чем они занимаются, имеет нечто общее с психологией. Джеральд Лоеб сказал:
"Самый важный и единственный фактор в формировании рынков ценных бумаг — человеческая психология",
