Когда мы заглядываем в самые начала человеческого мышления, то обнаруживаем, что в наших представлениях устройство общества соответствует устройству мира. Дюркгейм и Мосс, виднейшие европейские исследователи первой половины XX века, показали это на множестве этнологических примеровэ6.
Суть их исследования сводится к тому, чтобы показать, что между миром и устройством поселения первобытных народов, таких, как зуньи, к примеру, имеется прямая связь. Стороны света, зенит и надир, середина мира, все это воплощается в поселении. Но это не главное, потому что при этом сам образ мира хранится не в хижинах и геометрии, а во взаимоотношениях фратрий и кланов, то есть тех групп, на которые делится общество.
И все-таки уподобление поселения миру стоит отметить.
Точно так же существует немало исследований, которые показывают, как устройство мира воплощается в наш дом. Особенно ярко это видно на примере шаманского чума с его центральным шестом — прообразом Мирового древа, по которому шаман отправляется в путешествие на Небо.
Со своей стороны, мифология однозначно показывает нам, что дом, поселение и общество в их уподоблении миру есть лишь расширения, разворачивания образа первочеловека, из которого и был сделан мир. Это Пуруша индоевропейцев, Паньгу китайцев, Имир германской мифологии и Древний Адам русской голубиной книги. Скорее всего, его дохристианское имя было просто Мир. Из него и были сделаны все явления мира. И означает это, что в самом начале нашего освоения Мира-природы мы имеем только те образы, которые нам доступны. А это, прежде всего, образы собственного тела и его частей. Вот с их помощью мы и пытаемся описать и запомнить все, с чем сталкиваемся во внешнем мире.
Можно сказать, Образ мира выполнен языком наших тел. Но если приглядеться, то мир окажется описанным кистями домов, дворов, улиц, предприятий...
Можем ли мы так же определенно говорить о том, что и в русской деревне или в русском доме сохранились те же черты воплощенного первобытного мышления? Конечно, нет. Исследователи застают русскую деревню на совсем другом этапе развития культуры. И тем не менее, какие-то пережитки того времени сохраняются в русском языке, а значит, и в плохо осознаваемых частях мышления.
Если мы вспомним русскую деревню, ее дома, стоящие в два порядка, то обнаружим множество сравнений с человеческим телом. К примеру, у деревни есть «зады», что, безусловно, означает зады ее домов. У деревни есть лицо, и дорога, пролегающая перед ним, называется У лицевой дорогой — улицей.
Она пролегает одновременно и у лица всей деревни, и у лица каждого дома. И у дома обязательно есть лицевая часть. Крестьянский дом безусловно уподоблялся человеческому телу, но и не только ему.
Самое яркое из подобных отождествлений — это Храм. Отсюда русское наименование дома — хоромы. Хотя трудно сказать, что от чего позаимствовало свое имя. Очень вероятно, что это Храмы вначале были всего лишь особыми домами для отправления культа. Но это никак не отбирает у деревенского дома права считаться храмом.
Дом — всегда семейный храм. Его крыша должна увенчиваться коньком или петушком, в знак служения солнцу. А внутри обязательно имеется алтарь — красный угол со столом и семейное хранилище ритуальных вещей — иконостас. Также обязательно есть домашний или семейный жрец или жрица...
