Оптимумы и пессимумы



или искусственный свет и избежать того, чтобы он бил прямо в глаза, предпринимаются чрезвычайные меры предосторожности.
Основание, на котором базируется эта всеобщая боязнь света, весьма хрупко. Нельзя, конечно, игнорировать те яркие источники света, которые иногда вызывают временные неприятные ощущения.

Что же касается определенных патологических эффектов или постоянного нарушения зрения от воздействия одного лишь света, то мне никогда не приходилось наблюдать ни в клиниках, ни в ходе экспериментов что-либо, что свидетельствовало в пользу таких выводов. Мой опыт говорит, что сильный свет никогда не вызывает постоянных нарушений зрения.
Не свет, а темнота опасна для глаз. Длительное исключение света всегда ухудшает зрение и может вызвать серьезные воспалительные состояния.

Однако всеобщий страх чтения или выполнения тонкой (мелкой) работы при тусклом свете необоснован. Пока свет достаточно силен, чтобы видеть без дискомфорта, такая практика безвредна и может оказаться полезной.
Внезапная смена освещения считается особенно вредной для глаз, но никаких доказательств в поддержку этой теории я не нашел. Неожиданные колебания света несомненно вызывают у многих людей чувство дискомфорта. Однако во всех обследованных случаях я нашел их не только далекими от того, чтобы повредить зрению, но и полезными на самом деле. Люди с плохим зрением испытывают значительные неудобства, проявляющиеся в ухудшении зрения, от изменений в интенсивности освещения.

Но состояние пониженного зрения всегда временно и, если глаз постоянно подвергается подобным условиям, зрение извлекает из этого лишь пользу.
Рекомендуются такие виды тренировки, как чтение попеременно на ярком и тусклом свету или переход из темной комнаты в хорошо освещенную и наоборот. Даже такие быстрые и сильные колебания света, какие встречаются при просмотре кинофильмов, оказываются, в конце концов, полезными для любых глаз.

Я всегда советовал людям с плохим зрением почаще ходить в кинотеатры и применять там центральную фиксацию. Они быстро привыкали к мерцающему свету, и впоследствии
другое освещение или отражения света меньше их раздражало.
Считается, что чтение - это одно из неизбежных зол цивилизации. Но при этом утверждается, что, избегая мелкого шрифта и следя за тем, чтобы читать только при определенных благоприятных условиях, разрушительные воздействия чтения можно свести к минимуму. Были проведены широкие исследования воздействия различных видов шрифта на зрение школьников и разработаны детальные правила, касающиеся размера шрифта, его цвета, расстояния между буквами и строками, длины строк и т. д. Книги с совсем мелким шрифтом еще могли надоесть детям, но какого-либо основания для предположения, что такой шрифт вреден для их глаз (или любых других глаз) я не нашел. Наоборот, чтение мелкого шрифта, когда это можно сделать без дискомфорта, всегда подтверждало свою полезность.

Чем тусклее свет, при котором удается прочитать такой шрифт, и чем ближе к глазам его удается при этом держать, тем больше пользы. Этим способом за несколько минут и даже немедленно удавалось снижать жестокую боль в глазах.
Причиной этого является то, что мелкий шрифт невозможно прочитать при слабом свете и близко к глазам, если их не расслабить. В то же время крупный шрифт можно прочитать при хорошем освещении и с обычной дистанции чтения, хотя глаза при этом могут находиться под напряжением. Когда удается читать мелкий шрифт при неблагоприятных условиях, чтение обычного шрифта в обычных условиях значительно облегчается. При миопии полезным может оказаться усилие увидеть мелкий шрифт, поскольку миопия всегда снижается, когда присутствует усилие увидеть близкие объекты. Это иногда противодействует тенденции напрягаться при взгляде на удаленные объекты, что всегда приводит к производству миопии.

Некоторым миопикам оказывается полезным усилие увидеть настолько мелкий шрифт, что его нельзя даже прочитать.
Людям, которые хотят сохранить свое зрение, часто рекомендуется не читать в движущемся транспорте. Но поскольку в современных условиях жизни многие люди вынуждены значительную часть своего времени проводить в движущемся транспорте, а многие из них не имеют другого времени для чтения, то надеяться, что



они когда-либо откажутся от этой практики, бесполезно. К счастью, теория вредности подобной практики не подтверждается фактами.

Когда рассматриваемый объект более-менее быстро движется, сначала всегда появляется напряжение с одновременным ухудшением зрения, но это всегда временно, и, в конечном счете, зрение такой практикой лишь улучшается.
Вероятно нет другой зрительной привычки, с которой бы мы так упорно боролись, как с чтением лежа. Называется множество правдоподобных причин ее предположительной вредности, но это положение для чтения оказалось столь соблазнительным, что вероятно мало кто из людей смог удержаться от него перед страхом последствий.

Поэтому приятно сообщить - мне удалось выяснить, что эти последствия скорее полезны, чем вредны. Наряду с использованием глаз при других трудных условиях хорошо было бы научиться читать лежа. Способность делать это улучшается по мере тренировки. В вертикальном положении при хорошем освещении, когда свет падает сзади поверх левого плеча, человек может читать, даже если глаза находятся под значительной степенью напряжения. Но лежа, при неблагоприятном освещении и наклонном положении страницы к глазам человек не может читать, если не расслабится.

Любой, кто научится читать лежа без дискомфорта, не должен, вероятно, испытывать каких-либо затруднений с чтением при обычных условиях.
То, что зрительная работа в трудных условиях представляет собой хорошую психическую тренировку, это факт. В первое время психика может быть выведена из равновесия неблагоприятной окружающей обстановкой, но в последующей она привыкает к ней. Психический контроль при этом и, следовательно, зрение улучшаются.

Советовать не использовать свои глаза при неблагоприятных условиях, это все равно, что говорить человеку, пролежавшему в постели несколько недель и находящего трудным ходить, воздержаться от такого упражнения. Конечно, в обоих случаях нужна осмотрительность. Выздоравливающему не следует пытаться сразу же пробежать марафон.

Точно также человеку с нарушением зрения не следует пытаться без подготовки смотреть, не мигая, на солнце в полдень. Но подобно тому, как больной может постепенно развивать
свою силу до тех пор, пока марафон не перестанет его пугать, так и глаза с нарушением зрения можно обучать до тех пор, пока не станет возможным пренебречь не только без опаски, но и с пользой всеми правилами, которыми под названием "гигиена глаз" мы так долго позволяли себя пугать.

{уменьшенный текст страницы 10. Вверху одна копия страницы с уменьшением примерно в 4 раза, снизу - 4 копии страницы с уменьшением примерно в 10 раз}

15. Оптимумы и пессимумы

Почти во всех случаях нарушенного из-за аномалий рефракции зрения существует объект или объекты, которые могут рассматриваться с нормальным зрением. Такие объекты я назвал оптимумами.

С другой стороны, есть некоторые объекты, которые люди с нормальными глазами и обычно нормальным зрением всегда видят плохо. При их рассматривании, как показывает ретиноскоп, появляется какая-нибудь аномалия рефракции.

Такие объекты я назвал пессимумами. Объект
становится оптимумом или пессимумом в зависимости от эффекта, который он производит на психику. В некоторых случаях этот эффект легко объяснить.
Для многих детей лица их матерей представляют собой оптимум, а лицо незнакомого человека - пессимум. Одной портнихе всегда удавалось без очков продеть тонкую ниточку шелка в иглу э 10, хотя она вынуждена была надевать очки, чтобы пришить пуговицу, так как не видела дырочки в них. Она преподавала кройку и шитье и считала детей глупыми, поскольку они не могли различить между собой два оттенка черного. Сама же она могла подобрать пару цветов без сравнения образцов.

И все же этой портнихе не удавалось разглядеть строчку черных букв в фотокопии библии (буквы при этом не были мельче, чем нитка шелка). Не могла она вспомнить и черную точку. Один рабочий в бондарне, многие годы занимавшийся выбраковкой дефектных бочек, в момент, когда они быстро катились мимо него по наклонной плоскости, смог продолжить свою работу и после того, как его зрение для большинства других объектов ухудшилось.

В то же время люди со значительно лучшим, судя по проверочной таблице, зрением не могли найти дефектные бочки. Знакомство с различными перечисленными объектами дало этим людям возможность смотреть на них без напряжения, то есть без старания увидеть их. Следовательно, бочки были оптимумами для контролера, а ушко иглы и цвета шелка и тканей - для портнихи.



Незнакомые объекты, как уже отмечалось в 4-й главе, наоборот, всегда являются пессимумами.
В других случаях особенность мозга, делающая один объект пессимумом, а другой оптимумом, трудно объяснить. Невозможно также объяснить такой факт, когда какой-либо объект может явиться оптимумом для одного глаза и не быть им для другого, или быть оптимумом в одно время и на одном расстоянии и не быть им при других обстоятельствах. Среди этих странных оптимумов часто встречается какая-нибудь одна буква в проверочной таблице.

Например, один из моих пациентов мог видеть букву "К" на строках сорок, пятнадцать и десять, но не мог разглядеть ни одной другой буквы на этих строках, хотя большинство пациентов из-за простоты контуров наверняка увидели бы некоторые из них лучше, чем такую букву, как "К".



Содержание раздела