Он писал: " Превращение всего государственного экономического механизма в единую крупную машину, в хозяйственный организм, работающий так, чтобы сотни миллионов людей руководствовались одним планом, — вот та гигантская организационная задача, которая легла на наши плечи" . И еще: социализм "есть построение централизованного хозяйства из центра"3.
Давно придуманная, но нигде ранее не апробированная схема легла в основу крутых переворотов в огромной стране для огромного народа, который послушно ей последовал. Не все это, так сказать, в теории, а для практической реализации старой утопии использовался реальный опыт военно-административного государственного управления экономикой в России и Германии в период Первой мировой войны. В обеих странах государство вынуждено было прибегнуть к чрезвычайным и мобилизационным мерам военного времени для снабжения армии и населения продуктами питания с полным игнорированием рыночных отношений.
Большевики ввергли свой народ в исторический эксперимент, оказавшийся для народа трагическим. В результате введения " военного коммунизма" в экономике страны были быстро
разрушены сложившиеся хозяйственные связи, возникла страшная дезорганизованность, полная неразбериха и бесхозяйственность, появился дефицит во всем — и в производстве, и в потреблении. Предприятия перестали отвечать за самоокупаемость и прибыль. Все свои расходы они покрывали за счет бюджета, что называлось сметным финансированием.
Впоследствии большевики возведут этот механизм в " преимущество" социализма.
Экономический крах заставил большевиков судорожно печатать деньги, страну охватила небывалая инфляция. В результате крестьяне перестали продавать свою продукцию государству, в городах возник голод. В таких условиях была введена продразверстка, призванная в насильственном порядке отбирать у крестьян продовольствие (оплата производилась по твердым ценам; отбирались не так называемые излишки, а практически почти все, что можно было отобрать).
Большевики на деле установили диктатуру пролетариата и подвергли жестоким репрессиям буржуазию, интеллигенцию и крестьян.
Все это не могло не вызвать сопротивление в обществе, несмотря на голод и разруху. Вспыхнуло крупное восстание военных моряков в Кронштадте (1921 г.), крестьянские восстания прокатились по Тамбовщине и Сибири (1920—1922 гг.). Все они были жестоко подавлены. В стране разразилась гражданская война, которая унесла миллионы человеческих жизней.
Значительная часть российской интеллигенции (около 2 млн человек) эмигрировала в другие страны, поскольку не одобряла строительство социализма. Начались политические аресты, создавались первые концлагеря. Невиданный геноцид сопровождал большую часть всей советской истории.
С социальной точки зрения насильственное переустройство общества является преступлением против человечества. Искореженные судьбы, организация голода, смерть десятков миллионов людей во имя утопии — это и есть советский феномен, повторенный многократно в других странах после Второй мировой войны1.
1 См.: Черная книга коммунизма. М., 1999.
После разгрома Учредительного собрания в январе 1918 г. стало ясно, что в стране устанавливается однопартийная система, диктатура не какого-то класса, а правящей прослойки большевиков. Ю. Мартов так оценил происходящее: "Власть
Советов превратилась в безответственную, бесконтрольную, несправедливую, тираническую и дорогостоящую власть комиссаров, комитетов, штабов и вооруженных банд"1.
Эта попытка не удалась.
Таким образом, социализм пришел в нашу страну извне, из эмиграционных кругов. Он напитан всевозможными утопическими социалистическими идеями, рожденными в разное время на Западе (включая марксизм), а также изнутри — из отечественных котлов экстремизма и левачества, порожденных царским деспотизмом и общей социальной неустроенностью. Большевики — носители всех этих "ценностей" — создали методами мобилизации и чрезвычайщины жесткую централизованную авторитарную систему управления, нерыночную
модель экономики, ввергли народ в гражданскую войну и принесли ему огромные страдания и потери.
Социалистическая революция в России — это не только смена форм собственности, создание новой экономической модели, новых социально-экономических отношений, но и геноцид, гражданская война, жестокая борьба против религии, совести и нормальных личностных проявлений.
При этом широко утверждалось, что строительство социализма идет в России на строго научной основе. Однако практика большевиков вызвала серьезный отпор со стороны не только многих ученых (Мизес, Бруцкус и др.), но и их политических оппонентов (Плеханов, Мартов и др.).
Как уже упоминалось, в 1922 г. вышла книга крупнейшего австрийского экономиста Людвига фон Мизеса, в которой дана сокрушительная критика марксизма и первых практических шагов большевиков в годы "военного коммунизма". Он призвал "спасти мир от нового варварства", предупредил, что " даже беднейшие пострадают от социализма не меньше других", что идея коллективизма — это идея бунта массы, толпы, а "коллективизм — это противостояние, это оружие всех тех, кто стремится убить разум и мысль"1.
Коллективизм в общественном масштабе, считал Мизес, обслуживает нужды политики, покрывает тиранию, осуществляет на практике принцип уравнитMльного распределения при всеохватывающем государственном управлении и ведет общество в исторический тупик.
Несомненно, и Ленин, и Троцкий, и Бухарин, и другие руководители-большевики хорошо знали подобную критику, но реагировали на нее как на вражеские измышления. Культ революции и насильственного переворота оказался сильнее науки, сильнее разума и мудрого предвидения. Ведь Англия только выиграла, не допустив революцию в XVII в., Франция же только проиграла со своими революциями, испытав, как и Россия, тяжелые последствия.
1 Мизес Л. Социализм: экономический и социологический анализ. М. Catallaxy, 1994. С. 39, 43, 47.
Сущность капитализма — рынок, сущность социализма — распоряжение высшими властями производством и распределением товаров и услуг. В последнем случае, писал Л. Мизес,
нормальный экономический расчет невозможен, и общество просто "прогорит", не умея соизмерять затраты и результаты своей производственной деятельности, не зная истинной ценности результатов труда, да и мотивации к достижению высоких результатов.
Попытка социалистического переустройства мира может разрушить цивилизацию, — писал Мизес. — Но никогда такая попытка не приведет к существованию процветающего социалистического общества... Социалистические методы производства ведут к падению производительности... Опыт показывает, что нигде нельзя встретить большей бесхозяйственности и расточительности в отношении труда и материалов всякого рода, чем на государственных предприятиях. В то же время именно частное предприятие побуждает своего владельца ради собственных интересов работать с величайшей экономией...
Социалистическое общество представляет собой поразительное авторитарное сообщество, в котором приказывают и подчиняются. Именно это и обозначают слова "плановая экономика" и "устранение анархии производства".