Отношение между ценами и издержками


Вряд ли есть необходимость в дальнейшем развенчании претензий количественной экономической науки. Несмотря на громкие заявления ее защитников, для реализации ее программы не было сделано ничего. Последние свои исследования Генри Шульц посвятил измерению эластичности спроса на различные товары. Профессор Пол Г. Дуглас оценил результат исследований Шульца как работу, столь же необходимую, чтобы помочь сделать экономическую теорию более или менее точной наукой, как определение атомных весов для развития химии[См. П. Дугласа в: Econometrica.

VII. 105.]. Но все дело в том, что Шульц не занимался определением эластичности спроса на любой товар как таковой. Данные, на которые он опирался, были ограничены определенными географическими областями и историческими периодами.

Его результаты для конкретного товара, например картофеля, относятся не к картофелю вообще, а к картофелю в Соединенных Штатах в период с 1875 по 1929 гг.[Сf. Schultz H. The Theory and Measurement of Demand. University of Chicago Press, 1938. P. 405427.] В лучшем случае это весьма сомнительный и неудовлетворительный вклад в различные разделы экономической истории.

Это определенно не шаг в направлении реализации запутанной и противоречивой программы количественной экономической науки. Необходимо подчеркнуть, что представители двух других направлений математической экономической теории полностью осознают всю бесполезность количественной экономической науки. Свидетельством этого является тот факт, что они еще ни разу не рискнули ввести в свои формулы и уравнения величины, определенные эконометристами, и тем самым использовать их для решения конкретных проблем.

В сфере человеческой деятельности не существует других средств трактовки будущих событий, кроме обеспечиваемых пониманием.
Вторая область, изучаемая экономистами математического направления, это отношение между ценами и издержками. Занимаясь этими проблемами, они игнорируют работу рыночного процесса и, более того, делают вид, что абстрагируются от использования денег, присущего любому экономическому вычислению. Но когда они говорят о ценах и издержках в целом и сопоставляют цены и издержки, они молчаливо подразумевают существование и использование денег. Цены всегда являются денежными ценами, а издержки невозможно учесть в экономическом расчете, если они не выражены на языке денег.

Если не пользоваться языком денег, то издержки выражаются комплексом разнородных товаров и услуг, которые необходимо затратить, чтобы получить конечный продукт. С другой стороны, цены если этот термин вообще применим к любым меновым отношениям, определяемым товарообменом, представляют собой перечисление количеств разнообразных товаров, на которые продавец может обменять определенный запас. Товары, к которым относятся эти цены, не совпадают с товарами, к которым относятся издержки. Сравнение цен и издержек, выраженных в натуральной форме, невозможно.

То, что продавец ценит товары, которые он отдает, меньше, чем те, которые получает в обмен на них; продавец и покупатель расходятся в субъективных оценках двух обмениваемых товаров; предприниматель займется реализацией проекта только в том случае, если ожидает получить за произведенную продукцию товары, которые он ценит выше, чем потраченные на ее производство, все это нам уже известно из праксиологических размышлений. Именно это априорное знание позволяет нам предвидеть поведение предпринимателя, имеющего возможность воспользоваться экономическим расчетом. Но экономист-математик обманывается, считая, что исключение любого упоминания денег позволяет решить эти проблемы в более общем виде.

Бессмысленно исследовать примеры несовершенной делимости факторов производства без ссылок на экономический расчет в денежном измерении. Такое исследование никогда не выйдет за рамки уже имеющегося знания, заключающегося в том, что любой предприниматель стремится производить такие изделия, продажа которых принесет ему выручку, которую он ценит выше, чем весь комплекс благ, израсходованных на их производство. Однако если не существует косвенного обмена и нет общеупотребительного средства обмена, то он имеет шанс добиться успеха, только обладая сверхчеловеческими умственными способностями.



Ему необходимо одним взглядом охватить все меновые отношения, установившиеся на рынке, и в соответствии с ними точно определить должное место каждому товару.

Невозможно отрицать, что все исследования, касающиеся соотношения цен и издержек, предполагают как использование денег, так и рыночный процесс. Но приверженцы математической экономической теории закрывают на это глаза. Предполагается, что их уравнения и графики описывают реальную действительность. На самом деле они описывают лишь гипотетическое и неосуществимое положение, не имеющее ничего общего с рассматриваемыми каталлактическими проблемами. Они подставляют алгебраические символы вместо ясных денежных терминов и считают, что эта процедура делает их рассуждения более научными.

Это производит сильное впечатление на доверчивых обывателей. А фактически они просто вносят путаницу и неразбериху в вопросы, удовлетворительная трактовка которых дается в учебниках по коммерческим вычислениям и бухгалтерскому учету.

Некоторые из этих математиков заходят так далеко, что заявляют о возможности осуществления экономического расчета на основе единицы полезности. Они называют свои методы анализом полезности. Их ошибка разделяется третьей разновидностью математической экономической науки.

Отличительной чертой представителей третьей группы является открытое и сознательное стремление решать проблемы каталлактики безо всяких ссылок на рыночный процесс. Их идеал перестроить экономическую теорию по образу механики. Они постоянно прибегают к аналогиям из классической механики, которая, по их мнению, является уникальной и совершенной моделью научного исследования. Нет нужды еще раз объяснять, почему эта аналогия является поверхностной и вводящей в заблуждение и чем целеустремленная человеческая деятельность радикально отличается от предмета механики движения.

Достаточно обратить внимание на один момент а именно, на практическую значимость в обеих областях дифференциальных уравнений.

Размышления, приводящие в итоге к формулированию уравнения, необходимо носят нематематический характер. Формулирование уравнения представляет собой окончательное оформление нашего знания; непосредственно оно не увеличивает нашего знания. Хотя в механике уравнение может иметь большую практическую пользу. Поскольку существуют постоянные взаимосвязи между различными механическими элементами и поскольку эти взаимосвязи можно установить экспериментально, то становится возможным использовать уравнения для решения определенных технологических проблем.

Наша промышленная цивилизация как раз и является результатом успешного использования дифференциальных уравнений в физике. Но между экономическими элементами таких постоянных взаимосвязей не существует. Уравнения, формулируемые математической экономической теории, остаются бесполезной гимнастикой человеческого ума и оставались бы таковой, даже если бы выражали гораздо больше, чем они на самом деле выражают.



Здравое экономическое рассуждение никогда не должно забывать двух фундаментальных принципов теории ценности: во-первых, определение ценности, имеющее своим результатом действие, означает предпочтение и отклонение; оно никогда не означает равенства или безразличия. Во-вторых, не существует других методов сравнивания оценок разных индивидов или оценок одних и тех же индивидов в разных ситуациях, кроме как установить, расположены ли рассматриваемые альтернативы в одинаковом порядке предпочтения.

В идеальной конструкции равномерно функционирующей экономики все факторы производства используются таким образом, что каждый из них приносит наибольшую пользу. Никакое мыслимое и возможное изменение не может улучшить состояние удовлетворения; ни один фактор не используется для удовлетворения нужды а, если это препятствует удовлетворению нужды b, которая считается более ценной, чем удовлетворение а. Безусловно, это идеальное состояние распределения ресурсов можно описать с помощью дифференциального уравнения и наглядно представить в виде графика. Но подобные построения ничего не утверждают о рыночном процессе. Они просто намечают нереальную ситуацию, в которой рыночный процесс будет остановлен.

Экономисты-математики не стремятся к целостному теоретическому объяснению рыночного процесса, а уклончиво забавляются вспомогательными понятиями, применяемыми в контексте этой ситуации и теряющими всякий смысл вне этого контекста.

В физике мы имеем дело с изменениями, происходящими в явлениях, воспринимаемых органами чувств. Мы отыскиваем регулярность в последовательности этих изменений, и эти наблюдения ведут нас к созданию физической науки. Нам ничего не известно о первичных силах, стимулирующих эти изменения. Для изучающего разума они суть конечная данность и не поддаются дальнейшему анализу.

В результате мы видим регулярное взаимопереплетение наблюдаемых образований и свойств.



Содержание раздела