Стимулы к получению чистого знания


Если использовать аналогии из командных спортивных игр, то, наблюдая игру по определенному набору формальных и неформальных правил и с применением определенных методов контроля за соблюдением правил, что мы можем сказать об этой игре? Очевидно, очень многое зависит от умения игроков, от того, насколько они разбираются в игре. Даже при постоянных правилах конкретный ход игры всякий раз будет разным, если встречаются, например, любители с профессионалами или молодая, несыгранная команда с опытной командой, которая провела уже десятки игр.

В первом случае (игра любителей против профессионалов) разница в выступлениях команд связана с различиями между передаваемым знанием и неформальным, неявным знанием (tacit knowledge)', во втором случае (встреча молодой и опытной команд) разница в игре вызвана тем, что спортсмены, многократно выступавшие в данной игре, прошли обучение в процессе деятельности.
Передаваемое знание, как нетрудно догадаться из самого названия, это знание, которое может передаваться от одного лица другому. Неявное знание (термин, предложенный Майклом Пола-ньи в 1967 году) приобретается частично на практике и только частично может передаваться от одного лица другому; люди имеют разные способности к приобретению неявных знаний. Нельзя научиться играть в теннис только по книгам, и даже приобретая практический опыт, игроки сильно отличаются друг от друга.

Умозаключения, которые мы можем сделать по поводу спортивных игр, применимы и ко многим другим навыкам. Самый важный из них это, пожалуй, предпринимательский навык. Обучение в процессе деятельности имеет место и в организациях; как следует из самого этого термина, речь идет о том, что благодаря многократно повторяющимся актам взаимодействия между сотрудника-fUH организация приобретает навыки координации и вырабатывает устойчивые процедуры работы сотрудников (этой проблеме посвящена работа Нельсона и Уинтера 1982 года).
Знания и навыки, приобретаемые членами организации, представляют собой вознаграждение (или же стимулы), заключенные в институциональных ограничениях. Члены мафии выработают у себя иные навыки, не» ли управляющие "Дженерал Моторз", или, если взять более прозаический пример из экономической истории, знания и навыки, в которых нуждались торговцы шерстью в XV веке, сильно отличаются от того, что нужно для успеха в современной текстильной компании. Это весьма очевидное утверждение имеет глубокое значение для понимания институциональных изменений.

Спрос на знания и навыки создает, в свою очередь, спрос на увеличение объема и изменение распределения знаний, отражающий текущее восприятие людьми выгод от приобретения различных видов знания. Поэтому сегодня в США спрос на инвестиции в знания совсем иной, чем в Иране или средневековой Европе. Норма вознаграждения индивидов за увеличение знаний может отражать высокую отдачу от технических нововведений в военном деле (что было характерно для средневековой Европы), от распространения религиозных догм (Рим в период Константина и после него) или, если обратиться к более прозаическим вещам, от создания точного хронометра (он позволил морякам надежно определять долготу во время плавания и имел, таким образом, большой практический эффект в период географических открытий).
Стимулы к получению чистого знания складываются под влиянием не только денежного вознаграждения или наказаний, но и терпимости общества. Об этом свидетельствует длинный список творческих личностей от Галмлея до Дарвина. Как бы ни были важны имеющиеся исследования по вопросам происхождения и развития науки, я не встречал работ, в которых целенаправленно изучалась бы связь между институциональными структурами как они понимаются в нашей работе и стимулами к приобретению чистого знания.

Между тем важным фактором развития Западной Европы явилось постепенное осознание практической пользы от чистой науки.
Превращение чистого знания в прикладное служит объектом более пристального внимания ученых. Большой объем литературы от Шумпетера и Шмуклера до Дэвида и Розенберга посвящен технологическим изменениям. Что касается других исследований, то следует обратить внимание на четыре вывода.


1. В отсутствие стимулов со стороны прав собственности самым важным фактором инноваций и технологических изменений является размер рынка (Соколофф, 1988).
2. Укрепление стимулов благодаря развитию патентного права, законов о коммерческой тайне и других нормативных актов повысило прибыльность инноваций, а также привело к созданию "промышленности изобретения" и ее интеграции в процесс экономического развития современного Западного мира, что в свою очередь привело ко Второй промышленной революции'.
3. Как показал Розснберг (1976), между чистым и прикладным знанием существуют непростые отношения. Чистое знание это условие существования прикладного знания, но развитие прикладных наук часто дает направления и ориентиры для теоретических исследований. Таким образом, прикладное знание выступает важным фактором развития чистого знания.
4. Технологическое развитие иллюстрирует связь технологических изменений с прежним состоянием технологий. Это положение имеет большое значение для нашего дальнейшего исследования. Поскольку технология развивается по определенной траектории, то, при наличии возрастающей отдачи от данной технологии, другое, альтернативные траектории развития не вызывают интереса и игнорируются.

Поэтому возможна ситуация, когда технология развивается только по строго определенной траектории, которая, как показали Артур (1989) и Дэвид (1985), не всегда ведет к наилучшим результатам.
Современная литературы по вопросам распределения знания между чистыми и прикладными сферами уделяет внимание главным образом человеческому капиталу, который в свою очередь является главным образом функцией образования и обучения в процессе деятельности. Поскольку развитие образования, по крайней мере в значительной степени, определяется институциональными характеристиками общества, оно является зависимой величиной в нашем анализе. Самое важное заключается в том, что инвестиции в человеческий и вещественный капитал имеют тенденцию к ком-плсментарности и, с учетом несовершенства рынка человеческого капитала, нет никаких гарантий, что развитие человеческого капитала будет поспевать за ростом фимческого капитала.
Гораздо меньше работ написано и еще меньше пользуется известностью по вопросу об отношении между знанием и идеологией. Но я хочу подчеркнуть, что отношения между ними носят характер двухсторонней зависимости: развитие знания формирует наше восприятие окружающего мира, что, в свою очередь, направ-
1 Однако, исследуя способы получения прибыли от инноваций, Ричард Нельсон в своей последней каиге Capitalism as an Engine of Progress (готовится к публикации) устадовил, что при всей важности ыатентования для некоторых отраслей промышленности, все большее значение ио мере усложнения инновационного процесса приобретают сохранение научной тайны и другие механизмы.

101
„дет наши исследовательские усилия. Ясно, что интеллектуальная д{знь в Европе в средние века направлялась церковью, и даже сегодня идеологии во многих частях света нетерпимы, в той или Ирой мере, к развитию чистого знания. То, каким образом развивается знание, влияет на восприятие людьми окружающего мира и, следовательно, на то, как они объясняют и оправдывают его.

Это, в свою очередь, оказывает влияние на издержки заключения договоров. Если люди воспринимают правила социальной системы как справедливые, то это способствует снижению издержек; наоборот, ес-ди они воспринимают систему как несправедливую, то это ведет к повышению издержек заключения договоров (оставляя в стороне вопрос об издержках оценки и контроля за соблюдением договоров).
II
Максимизирующие цели организации, обусловленные институциональной системой, я собираюсь объединить в одно целое с развитием запаса знаний. Если начать с неоклассической фирмы, то мы увидим, что в ней единственной функцией менеджмента является выбор такого количества ресурсных вложений и производства которое максимизирует прибыль, что означает определение количества и цен' Поскольку информация, необходимая для такого реин.чия, свободно доступна менеджерам, а проведение расчетов не Tpet ует затрат, то для выполнения данной задачи менеджеры в неоклассической чодели вообще в сущности не нужны. Короче говоря, ''е требуется никаких специальных затрат, чтобы достичь максимимции.


Этот неокла:1ический подход подвергся резкой критике сначала в работе Найта "Риск, неопределенность и прибыль" (1921), а затем в работе Ко'эа "Природа фирмы" (1937). Эти работы впервые пробудили HriTepec экономистов к вопросам организации. Найт сосредоточил внимание на роли предпринимателя в сниже-,нии неопределенности, а Коуз ввел концепцию трансакционных издержек, благодаря чему смысл существования фирм начал становиться понятным Реальными задачами менеджмента фактически являются создание и открытие новых рынков, оценка продукции и производственных технологий, управление работниками; во всех stiix задачах присутствует неопределенность, и все они требуют инвестиций в получение информации2.



Содержание раздела