ИНФЛЯЦИЯ : УГАСШИЙ ВУЛКАН


Исследовав каждую из пяти экономических плит, мы можем теперь понять тектонические силы, столь драматически изменяющие распределение заработков и богатства. Анализ надо начать с борьбы против инфляции. Она была объявлена в середине 70х гг. и все еще продолжается через двадцать пять лет.
70е и 80е гг. были десятилетиями инфляции. Инфляция началась с плохо рассчитанного финансирования вьетнамской войны, ускорилась вследствие нефтяного шока ОПЕК и продовольственных шоков середины 70х гг., еще более ускорилась и расширилась изза использования индексов стоимости жизни при согласовании заработков в трудовых контрактах и цен в контрактах о поставках и дальше развилась под действием второго нефтяного шока ОПЕК в конце 70х гг. Сначала против нее пробовали такие средства, как контроль над доходами и ценами, но ни то, ни другое не помогало, и в конечном счете все промышленные страны мира пришли к заключению, что единственное лекарство от инфляции — это использование более высоких ставок процента и более жесткой фискальной политики (повышение налогов или снижение расходов) с целью намеренно замедлить экономический рост, повысить безработицу, вызвать уменьшение заработной платы и удержать под контролем цены.
Эта стратегия, хотя и применяемая иногда непоследовательно, удерживалась в течение более двух десятилетий. Для борьбы с инфляцией мировой рост был намеренно замедлен с 5% в 60х гг. до 2% в первой половине 90х (1). В настоящее время Федеральная резервная система (ФРС) проводит политику, которая должна ограничить экономический рост Америки максимумом не более 2,5%.

Все, что выше, считается инфляционным.
Как это бывает при слишком затянувшихся войнах, все первоначальные причины — нерасчетливое финансирование вьетнамской войны, шоки изза ОПЕК и продовольствия, индексирование трудовых контрактов и контрактов о поставках, инфляционные опасения, — все это давно ушло. По мере продолжения войны, из года в год, ее отрицательные побочные эффекты — падение реальной заработной платы и усиление неравенства — начали принимать более разрушительный характер, чем первоначальные причины, по которым ввязались в борьбу. Как мы увидим в главе 9, инфляция была побеждена.

Но борцы с инфляцией так сосредоточились на «продолжении борьбы», что не заметили, как выиграли войну.
Медленный рост выполнил возложенные на него надежды. Он поднял безработицу до уровня, невиданного со времен «великой депрессии». Западная Европа достигла теперь двузначных процентов безработицы — в некоторых странах свыше 20%.

Как признает Япония, по меньшей мере 10% ее рабочей силы в действительности лишены работы, даже если им все еще платят их бывшие работодатели, так что они не учитываются в официальной статистике безработных, показывающей 3 или 4%.
Осенью 1995 г. официальный уровень безработицы в Америке составлял 5,7%. Но, подобно айсбергу, большая часть которого невидима и находится под водой, эти официально безработные — лишь небольшая часть из числа работников, которым недостает работы. Если сложить число официально безработных (около 7,5 миллиона) с числом людей, утверждающих, что они хотят работать, но не удовлетворяют тем или иным критериям активного трудоустройства и потому официально не считаются безработными (еще 5 или 6 миллионов), и с числом невольно работающих с неполной занятостью и желающих перейти на полную (около 4,5 миллиона), то получается внушительный процент безработицы, приближающийся к (14).
Кроме того, имеется 5,8 миллиона мужчин (более 4% всей рабочей силы), которым по возрасту нужно работать (от двадцати пяти до шестидесяти лет) — мужчин, в прошлом работавших; мужчин, не обучающихся в школе; мужчин, не достигших пенсионного возраста; мужчин, которые не являются ни работающими, ни безработными; мужчин, живущих без видимых средств к существованию; мужчин, выброшенных или
бросивших нормальную трудовую экономику Соединенных Штатов (2).
Америка производит также огромный контингент частично безработных. Имеется 8,1 миллиона американских трудящихся на временных работах, 2 миллиона работающих «по вызову» и 8,3 миллиона «независимых подрядчиков» (многие из которых — сокращенные профессионалы, именующие себя консультантами, потому что они слишком горды, чтобы признать себя безработными, хотя имеют мало настоящих клиентов) (3). Все эти категории вместе составляют еще 14% рабочей силы (4).


Большинство этих трудящиеся предпочло бы иметь нормальную работу. Как метко заметил журнал «Форчун», они в действительности создают ситуацию, где «нет никакого давления в сторону повышения заработной платы, поскольку слишком многие из них — те случайные рабочие, у которых нет силы торговаться с предпринимателями; и регулярно работающие понимают, что им тоже приходится плавать в том же дарвиновском океане» (5).
Вдобавок к этому с 1980 до 1993 г. в Соединенные Штаты въехало 11 миллионов легальных и нелегальных иммигрантов. Они искали в Америке более высокие заработки — и нашли их (6). Их деятельность не могла не отразиться на возможностях трудоустройства и заработках коренных американцев.
Человеческие проблемы, к которым приводят эти миллионы охотников за работой, нетрудно себе представить. В 5 часов пополудни небольшая металлокерамическая фирма вывешивает на своей доске объявлений сообщение о десяти открывшихся рабочих местах. В 5 часов утра выстраивается очередь из двух тысяч человек, претендующих на эти десять мест (7).
Это море избыточной рабочей силы производит прямое давление в сторону снижения заработной платы, а также косвенным образом создает экономическую среду, усугубляющую действие других сил, также производящих такое давление (технология и глобальная торговля); эти силы будут описаны в дальнейшем изложении. Это неудивительно, каждый, кто хоть скольконибудь верит в действие спроса и предложения, поймет, что столь значительный избыток рабочей силы должен приводить к падению заработной платы. Заработная плата растет лишь в случае, если рабочей силы недостает.

Поскольку медленный рост экономики гораздо больше отбрасывает в положение безработных нижние 60 процентов рабочей силы, чем верхние 20 процентов, то надо ожидать, что в период высокой безработицы заработки этих нижних 60 процентов будут снижаться намного круче, чем заработки верхних 20 процентов.


ВЫРАВНИВАНИЕ ЦЕНЫ ФАКТОРОВ ПРОИЗВОДСТВА В ГЛОБАЛЬНОЙ ЭКОНОМИКЕ СО СДВИГОМ ТЕХНОЛОГИИ В СТОРОНУ ПОВЫШЕНИЯ КВАЛИФИКАЦИИ

По определению, глобальная экономика — это такая экономика, в которой факторы производства — естественные ресурсы, капитал, технология и рабочая сила — точно так же, как товары и услуги, перемещаются по всему миру. Капиталисты наживают деньги, перемещая услуги, товары и естественные ресурсы из тех мест, где они дешевы, в те, где они дороги, и перемещая производство товаров из мест, где оно обходится дорого, в места, где оно дешево. Технология применяется там, где она приносит больше всего денег.

Подобным же образом рабочая сила перемещается в места, где наиболее высокая заработная плата. В процессе этого глобального поиска наивысшей прибыли, где бы ее ни удалось получить, происходит выравнивание цен, рент, заработков, выплаты процентов и дивидендов. Заработная плата растет в странах с низкой заработной платой и падает в странах с высокой заработной платой — это процесс, который экономисты называют «выравниванием факторов производства».


Если бы не было выравнивания факторов производства, это было бы неимоверным экономическим чудом. Как могла бы: развиваться глобальная экономика — а она несомненно развивается — без выравнивания факторов производства? 8 Выравнивание факторов производства — это почти определение мировой экономики. Если бы его не было, то капиталисты пренебрегали бы возможностями повысить свою прибыль. Никакой тайны, нуждающейся в объяснении, здесь нет.

Капиталисты редко упускают случай нажить больше денег.
Независимо от того, как расценивают роль выравнивания факторов производства в резком перераспределении заработков, происшедшем за последние два десятилетия, в будущем давление выравнивания факторов производства будет возрастать. Если в 80е гг. лишь небольшая часть третьего мира ориентировалась на экспорт, то сейчас большая часть третьего ми
pa хочет играть в ориентированную на экспорт капиталистическую игру. Рабочие бывших коммунистических стран лишь в последнее время вступили в конкуренцию с рабочими первого мира за рабочие места и заработки.
В эпоху относительно изолированных национальных экономик средние рабочие первого мира могли иметь более высокие доходы по сравнению с рабочими той же квалификации в третьем мире, поскольку они имели неограниченный выбор сырья, больший доступ к капиталам, использовали более высокие технологии и наличие в первом мире многочисленной рабочей силы высокой квалификации. Все эти известные преимущества неквалифицированных рабочих первого мира исчезли или очень быстро подходят к концу. Более совершенные средства коммуникации и транспорта сделали возможным развитие глобальной экономики, где сырье может быть куплено кем угодно по мировым ценам и дешево перевезено туда, где оно требуется.

В действительности все на равной основе занимают капитал на мировых рынках капитала в НьюЙорке, Лондоне или Токио. Если речь идет об инвестициях, то в наши дни нет разницы между богатыми и бедными странами. Искусство копирования и деятельность транснациональных компаний привели к тому, что технологии, в особенности технологии производства, очень быстро распространяются по всему миру. Хотя все еще существует дополняемость между квалифицированным и неквалифицированным трудом, современные технологии коммуникации и транспорта позволяют осуществлять квалифицированные этапы производственных процессов в странах первого мира, а неквалифицированные этапы — в странах третьего мира.

Теперь богатые страны не могут уже автоматически обеспечивать более высокие заработки своим неквалифицированным рабочим просто путем использования больших капиталов, более дешевого сырья или лучших технологий, чем у более бедных соседей.



Содержание раздела