ПОСЛЕ КАПИТАЛИЗМА


Несколько месяцев назад мне довелось ознакомиться с книгой, изданной в 1989 году – С. Платонов. После коммунизма. Эта работа представляла собой принципиально новый взгляд на природу советского строя и на пути дальнейшего совершенствования общественных отношений.

Из множества тогдашних публикаций, посвященных судьбам социализма, ее выделяло то, что автор, не опускаясь до характерных для того времени идеологических спекуляций и приводя серьезное концептуальное научное обоснование, пророчески подчеркивал, что советское общество стоит на пороге глубочайшего системного кризиса.
С одной стороны, об актуальности этой книги можно судить хотя бы по тому, что, будучи изданной, она в одночасье стала библиографической редкостью. Но, с другой стороны, при этом все же следует учитывать то, что общество с момента написания книги претерпело кардинальные изменения – и хотя автор и предвидел многое из того, что произошло за этот период, но все же некоторые важные тенденции общественного развития, он, на мой взгляд, не сумел выделить и правильно интерпретировать.
В связи с этим у меня и возникла идея на основе этой крайне незаурядной и интересной книги написать новую работу, которая отвечала бы на поставленные в ней вопросы с учетом реалий сегодняшнего дня. Хотя в своей работе я прямо позаимствовал многие основополагающие идеи автора и даже без изменений перенес названия ряда разделов, немало моментов было все же творчески переосмыслено. Кроме того, добавлено много принципиально нового.
Данная работа теоретического характера посвящена главным образом анализу переходного периода от капитализма к социализму, особенностям той переломной эпохи, когда капитализма в его классическом понимании уже нет, а социализма еще нет. В ней, в отличие от работы С. Платонова, описавшего в основном механизм достижения высших стадий развития общества, сделан акцент на описании перехода от капитализма к социализму – отсюда и разница в названиях. Здесь описаны возможные формы организации общества в этот период, динамика их развития и преобразования из одного качественного состояния в другое – но, кроме этого, в общих чертах также обозначены пути построения коммунизма и дальнейшие перспективы развития цивилизации.




ЧАСТЬ ПЕРВАЯ


СУЩЕСТВУЕТ ЛИ КАПИТАЛИЗМ?

Прежде чем намечать пути дальнейшего общественного развития, крайне важно правильно ответить на вопрос: в каком обществе мы сейчас живем?
Многие характерные черты нашей современной действительности дают основание утверждать, что широко распространенное мнение, будто нынешнее эксплуататорское общество – это капитализм, нуждается в серьезном критическом переосмыслении. Поэтому возникает вопрос: что собой представляет эта новая социальная система? Классический свободно-рыночный капитализм?

Очевидно, уже нет (как это будет обосновано ниже). Тогда что же? Империализм?

Государственно-монополистический капитализм? Или нечто иное? Попробуем в этом разобраться.
Так, наиболее распространенное на сегодняшний день суждение заключается в том, что эксплуататорское общество современного образца – это государственно-монополистический капитализм (ГМК). Однако на самом деле мы здесь сталкиваемся с ситуацией, когда термин, характеризующий конкретное кратковременное состояние капитализма, пытаются поставить в соответствие нынешнему обществу, которое на самом деле от ГМК качественно отличается.
Следует напомнить, что ГМК как особая форма функционирования капитализма возник в ходе Первой мировой войны в ряде участвующих в ней промышленно развитых стран. ГМК, использовавшийся для решения вполне определенного спектра задач, характеризовался чрезвычайной степенью мобилизации производительных сил и элементами централизованного управления частным капиталом. Но после окончания войны режим чрезвычайного управления экономикой, характерный для ГМК, быстро уступил место обычному империализму.


Тем не менее, эта фаза развития капитализма продолжалась недолго. Фактически она была фазой его заката и перехода в качественно новое состояние. Как убедительно показал в своей работе С. Платонов, капиталистический способ производства в его классическом

смысле, а следовательно, и последняя общественная формация на основе частной собственности, изжили себя уже в течение полутора десятилетий после окончания Первой мировой войны.
Конец капитализму положил всемирный экономический кризис 1929-33 гг. (так называемая Великая Депрессия), после которого в развитых странах утвердился качественно новый строй. Его главный механизм функционирования заключается в том, что правящая финансовая элита, действуя согласованно и широко привлекая для достижения своих целей государственный аппарат и различные механизмы тайной власти, осуществляет планомерное присвоение и подчинение ранее стихийно складывавшихся общественных отношений. Следует особо подчеркнуть: не только производственных, но и общественных в широком понимании этого термина: целенаправленное формирование общественного сознания, контроль за средствами массовой коммуникации, планирование политической деятельности.

И, что еще особенно важно подчеркнуть, весь этот процесс осуществляется на научной основе.
Этот новый строй, в сущности, реализует функцию, близкую к функции социализма, описываемой классической теорией, – освоение стихии производственных и прочих общественных отношений, привнесение научного подхода в управление общественными процессами – и поэтому такой строй, в самом деле, уже нельзя назвать капитализмом в его привычном смысле.
Новый строй обладает способностью, которой классический капитализм не обладал в принципе – он в состоянии сознательно выявлять и на научной основе разрешать общественные противоречия, не доводя их развитие до фатальности, и поэтому ему фактически уже не угрожают многие противоречия, неразрешимые в рамках капитализма. Верхушка этого общества – в развитых странах это финансовая элита – согласованно осуществляя управление инвестиционным циклом в масштабе всей экономики и монополизируя высшие формы экономической (прежде всего, банковско-финансовой) деятельности, фактически становится единым корпоративным собственником средств производства. Стихия частного капитала уступает место жесткому планированию с широким привлечением механизмов внеэкономического принуждения. Таким образом, эта система, как и социализм, в определенном смысле постепенно устраняет частную собственность, но только ей на смену приходит не общественная собственность, как при социализме, а кланово-корпоративная.

Субъектами собственности и экономическими операторами становятся не отдельные частные лица и не народ, а финансовая элита, менеджмент корпораций, крупные мафиозные структуры, государственная бюрократия. Для господствующего при этом строе уклада характерны замена свободной конкуренции на сговор, значительно более низкий уровень рисков, зависимость экономического успеха оператора исключительно от уровня его личных связей, фактическая возможность управлять производительными силами, в создание которых не вложен личный капитал. Принятие решений, как правило, осуществляется на основе анализа не экономического эффекта, а политической целесообразности, то есть по критерию укрепления прямой власти над народом.

Все это порождает полную экономическую безответственность правящей элиты, в отличие от тех же капиталистов, и приведет, в конечном итоге, к неразрешимым противоречиям принципиально иного рода, нежели при капитализме.
В рамках этого строя, который естественно назвать элитаризмом, осуществляется планомерное преобразование общественных отношений в интересах правящего меньшинства, деятельность которого со всей очевидностью уже далеко выходит за рамки процессов, описываемых классической теорией политэкономии капитализма. Что касается большинства, то оно будет терпеть над собой власть меньшинства до тех пор, пока не консолидируется для сознательной борьбы – но борьбы принципиально иного рода, нежели антикапиталистическая.
Очевидно, что элитаризму, в отличие от капитализма, уже не угрожают стихийно возникающие кризисы, порожденные характерными для последней частнособственнической формации противоречиями. Поэтому переход к социализму через народное восстание, подобное восстанию 1917 года, в кризисный период, для которого характерно ослабление власти, в эту эпоху фактически уже невозможен.
Следует ли это утверждение понимать в том смысле, что без целенаправленной борьбы прогрессивных сил с элитаризмом он может просуществовать неограниченно долго?
Успех прогрессивных сил будет всецело определяться тем, насколько эта борьба соотносится с объективным ходом общественного развития и использует противоречия, которые характерны уже для элитаристской стадии развития эксплуататорского общества и принципиально неразрешимы в его рамках. Методы борьбы против элитаризма качественно отличаются от методов борьбы против капитализма. Здесь самое главное – правильно определить противника и разглядеть то, что скрыто за фасадом обычного капитализма.
Для начала ответим на следующие вопросы: каким образом элитаризм соотносится с капитализмом и социализмом и какое место он, если можно так выразиться, занимает на оси общественно-экономических формаций?



Содержание раздела