Положения решений могут быть прямого действия


Но не для ЕСП.
В 1970 г. при рассмотрении дела Grad v Jinanzamt Traunstein' ЕСП заключил: "...в том случае, если положения Директивы представляются... безусловными и достаточно точными, эти положения могут, при отсутствии мер имплиментации, принятых в предусмотренный период, быть использованы вместо положений национальных, которые не соответствуют Директиве, или в той степени, в какой эти положения определяют права, которые индивидуумы могут применить против государства".
В пояснении к этому ЕСП пошел дальше, отметив, что и положения решений также могут быть прямого действия. В приведенной выше формулировке, которая, несомненно, полна тонкого юридического смысла, мы не можем не видеть попытку ЕСП сохранить формальное следование букве Договора, поскольку прямое действие якобы возникает лишь в случае, если отсутствуют меры имплиментации, "принятые в предусмотренный период". Иными словами, если государства поспеют вовремя с указанными действиями, то прямого действия не возникнет. Но попробуй с этим поспеть!

Да и как поспеть, если издание даже подзаконных актов - дело не быстрое/да и всегда ли можно достаточно определенно понять волю авторов директивы (решения). Возникает невольное желание идти упрощенным путем: следовать букве акта ЕЭС, а при недоразумениях полагаться на действия органов ЕЭС, того же ЕСП.
Интересно то, что ЕСП проявлял достаточную гибкость, когда необходимо было решать конкретные случаи. Так, в 1979 г. ему пришлось разбирать дело некоего итальянского гражданина Ратти. Его фирма специализировалась на продаже растворителей и лаков в Италии. ЕК приняла две директивы относительно упаковки и маркировки этих продуктов.

Ратти последовал этим директивам которые, однако, не были применены в Италии, но еще, правда, не вышел срок, установленный для этого. А значит, упаковка и маркировка его продуктов перестали соответствовать итальянскому закону. Его товар был снят с продажи и он, естественно, понес убытки.

К моменту рассмотрения дела срок имплиментации директивы, касающейся растворителей, вышел. 'Меры в Италии по ее имплиментации приняты не были. ЕСП постановил возместить господину Ратти ущерб в связи с непродажей растворителей. Что же касается лаков, то срок имплиментации соответствующей директивы еще не наступил. ЕСП в этой части иска Ратти не удовлетворил, предполагая, по крайней мере теоретически, что итальянская сторона все-таки примет меры по имплиментации директивы в установленные сроки'.

Ну а мистер Ратти, как видим, переусердствовал, за что и пострадал.
Что касается международных соглашений, стороной в которых выступало ЕЭС, то нельзя признать позицию ЕСП последовательной. Пожалуй, лишь в одном случае, когда слушалось дело Международной фруктовой компании (1972), ЕСП определенно высказался, что положения договора о ГАТТ не имеют прямого действия в рамках ЕЭС. В других случаях ЕСП не был столь определен, предпочитая давать оценку международному соглашению в зависимости от конкретного случая. И это вполне понятно, поскольку механизмы реализации таких соглашений находятся в отдельных государствах, да и странным было бы с правовой точки зрения признать, что примат международного права над внутренним, что в ЕС в общем не отрицается, предполагает прямое действие международной нормы во внутреннем правопорядке.

Такое действие имеют лишь нормы международных актов, заключенных в соответствии с процедурами ЕС, о чем будет сказано ниже.
В заключение лекции представляется полезным для большей наглядности более подробно посмотреть на одно сравнительно недавнее по правовым меркам дело, которое позволяет понять как процедуру взаимодействия национальных судебных систем с ЕСП, так и позицию ЕСП относительно прямого действия норм ЕЭС.
В 1988 г. британский парламент под нажимом рыбаков принял Акт о торговом плавании. В одном из его разделов запрещался лов рыбы в экономической зоне Великобритании сверх установленной квоты судами иностранных государств, в том числе стран ЕЭС. Запрещение касалось также судов под английским флагом, арендованных иностранцами.


Акт был направлен в основном против Испании, которая, вступив поздно в ЕЭС, оказалась обделенной в отношении квоты отлова рыбы в водах под британской юрисдикцией. Испанцы, чтобы обойти это ограничение, стали арендовать английские рыболовные суда либо регистрировать свои суда под британским флагом.
ЕК поставила под сомнение упомянутый Акт британского парламента, а фирма "Фактортэйм", связанная с операциями испанских рыбаков, обратилась в английский суд. В своем исковом заявлении она отмечала, что этот Акт нарушил ряд положений Римского Договора, и в частности ст.ст. 7, 52, 58 и 221.
Другой стороной в суде был государственный секретарь по транспорту.
Поскольку дело оказалось непростым и затягивалось, фирма запросила суд (первой инстанции) приостановить действие Акта в части, ограничивающей права испанских рыбаков: не имея возможности вести лов рыбы, они терпели убытки.
Госсекретарь, естественно, высказал возражение, так как приостановка действия Акта ущемляла интересы английской стороны. К тому же, как он считал, суд первой инстанции не вправе приостанавливать законодательный Акт парламента.
ЕСП, выслушав стороны, вынес решение: действие Акта приостановить и запросить мнение Верховного Суда. Конечно же, уже само это решение было для английского суда крайне необычным, поскольку общая традиция английской правовой системы ставит решение британского парламента превыше всего. Вполне очевидно, что на суд повлияли ссылки на положения Договора о ЕЭС.
Оказалось однако так, что Верховный Суд, ссылаясь на то, что ст. 177 Договора о ЕЭС не предусматривает возможности временной приостановки дела, счел за благо переадресовать вопрос в ЕСП.
С другой стороны, госсекретарь сделал запрос в палату лордов: может ли английский суд в подобном деле выносить решение об отсрочке исполнения решения парламента.
Палата лордов довольно быстро пришла к заключению, что нет, суд по английскому закону не может приостанавливать акт парламента. Однако, так же ссылаясь на ст. 177 Договора о ЕЭС, палата лордов направила свой запрос в ЕСП: имеет ли право национальный суд в соответствии с правом ЕЭС приостанавливать слушание дела, если по национальному закону у него такой возможности нет.
Итак, перед ЕСП были, по сути, поставлены два вопроса: - может ли национальный суд приостанавливать слушания дела, если речь идет о применении норм ЕЭС; - должно ли руководствоваться упомянутым Актом британского парламента или к этому делу применимы нормы ЕЭС. ЕСП обратил внимание на то, что почти аналогичный прецедент имел место в 1979 г. при слушании дела "Симменталь СПА против Комиссии" и с учетом этого сделал следующее заключение.
Нельзя ставить под сомнение приоритетную обязательную силу норм ЕЭС. Они имеют прямое действие. Если национальный акт им противоречит, он должен быть отменен.



Национальные суды, отмечалось далее, должны Обеспечишь и защитить права индивидуумов, вытекающие из такого прямого действия норм ЕЭС.
Из сказанного следовало, что национальный суд должен был не откладывать дело, а решить его по существу сразу, как того требуют нормы ЕЭС, включая Договор о ЕЭС.
Помимо изложенного, данное решение ЕСП определенно превращало национальные суды в механизм реализации права ЕЭС. ЕСП, таким образом, обрел те "приводные ремни", которых ему до сих пор не хватало. Характерно, что это решение не вызвало протестов на национальном уровне, в том числе в Великобритании.




Содержание раздела