Понимание механизмов внушения


Роль речи в развитии произвольной регуляции функций была убедительно показана в ряде работ отечественных авторов (Н. А. Берн-штейн, К. И. Платонов, П. К. Анохин, Л. С. Выготский, А. Р. Лурия). Большое значение для понимания механизмов внушения и опроизволивания имеют установленные павловской школой и Н. Е. Введенским так называемые фазовые (переходные) состояния между сном и бодрствованием, отличающиеся различной степенью выраженности и интенсивности процессов торможения функций. Одной из наиболее существенных для психотерапии особенностей фазовых состояний является открывающаяся при этом возможность воздействия на некоторые психические и физиологические функции "в обход сознательного контроля". По И. П. Павлову, сила самовнушения (или внушения) определяется наличием "концентрированного раздражения определенного участка коры, сопровождающегося сильнейшим затормаживанием остальных отделов коры, представляющих, так сказать, коренные интересы всего организма, его целостности, его существованиям.

При таком состоянии коры больших полушарий могут создаться условия, когда второсигнальные (знаковые) процессы доминируют над реальными ощущениями. "Одним из прямых результатов этого, писал К. И. Платонов, является возникновение акта самовнушения"13.
С трудами И. П. Павлова и Н. Е. Введенского тесно связаны представления о доминанте, выдвинутые А. А. Ухтомским. Под доминантой А. А. Ухтомский понимал "господствующий очаг возбуждения, предопределяющий в значительной степени характер текущих реакций центров в данный момент", считая, что принцип доминанты является "физиологической основой акта внимания и предметного мышления". Исходя из этих представлений, причины многих психопатологических явлений ("навязчивости", "галлюцинаций", "предубеждений") А. А. Ухтомский видел в "инертности господствующего возбуждения" ("доминанте переживаемого момента"). С точки зрения теории А. А. Ухтомского, всякое индивидуальное психическое содержание есть след от пережитой ранее доминанты.

Текущее состояние человека и его активность, по А. А. Ухтомскому, всегда является отражением той или иной доминанты. Устойчивость же самой доминанты зависит от лабильности формирующих ее нервных центров. Чем лабильнее и одновременно устойчивее возбуждение нервных центров, тем благоприятнее условия для образования новых доминант.

Следует отметить, что основная сущность аутотренинга состоит именно в целенаправленной тренировке нервных процессов их лабильности, устойчивости и переключаемости.
Существенное влияние на современные теоретические построения в психологии и медицине оказали идеи известного советского психолога Л. С. Выготского, заложившего основы исторического подхода к изучению психики человека. В основе предложенной им теории лежат две гипотезы об опосредованном характере психической деятельности и о происхождении внутренних психических процессов из внешних (идея интериоризации). Автор рассматривал процесс формирования внешних психических функций как образование форм речевого общения с последующим их обращением на себя и далее "про себя". Всякая высшая психическая функция необходимо проходит через внешнюю стадию в своем развитии, потому что она является первоначально социальной функцией14.

Теоретические построения Л. С. Выготского были в последующем подтверждены в работах А. Н. Леонтьева (1977).
В последние годы активно проводятся нейрофизиологические и психофизиологические исследования функции речи, которую нейропсихолог А. Р. Лурия назвал "одним из наиболее существенных средств регуляции человеческого поведения", поднимающего "отдельные непроизвольные реакции до уровня сложных произвольных действий" и осуществляющего "контроль за протеканием высших, сознательных форм человеческой деятельности". А. Р. Лурия, развивая положения И. П. Павлова и Л. С. Выготского, считал, что специфически человеческие формы психической деятельности включают, прежде всего, взаимодействие двух уровней организации нервных процессов: первосигнального и "того, который формировался на основе языка и в основе которого лежала сигнальная регулирующая функция слова". Далее, автор высказывает предположение, что "в различных патологических состояниях изменение нейродинамики, лежащей в основе элементарных и речевых процессов, может быть неодинаковым". Существенное значение для теории и практики психотерапии имеют положения А. Р. Лурия о регулирующем влиянии речи при патологических состояниях и речевом воздействии на общую нейродинамику, в частности у детей. Опыты, проведенные им совместно с Е. Д. Хомской у детей с церебральной патологией, показали, что если регулирующее влияние речи остается сохранным, то оно может компенсировать нарушения общей нейродинамики.



Поддерживая высказывание D. Hebb, А. Р. Лурия пишет, что "по отношению к человеку понятие CNS может быть расшифровано как Conceptual Nervous Sistem"15, тем самым еще раз подчеркивая регулирующую роль речи и вербального мышления по отношению ко всем функциям ЦНС. Эти обоснованные научные положения в значительной степени объясняют механизмы и терапевтическую эффективность модификаций аутогенной тренировки, в основе которых лежит вербальное аутовоздействие.
Изложение теоретического обоснования и физиологических механизмов аутогенной тренировки и психотерапии в целом было бы неполным без учета теории функциональных систем, разработанной П. К. Анохиным (1978). Эта теория развивает основные положения физиологического учения И. П. Павлова и вводит качественно новые понятия о специфических механизмах динамической организации активности в целостную систему поведенческого акта.
Первоначально в павловских исследованиях психические и физиологические, условнорефлекторные процессы сопоставлялись, при этом И. П. Павлов считал, что "здесь имеется (в условном рефлексе прим. авт. В. Л., М. Р.) полное слитие, полное поглощение одного другим, отождествление"16. Позднее, говоря о своем учении, И. П. Павлов отмечает, что оно "совершенно исключило из своего круга психологические понятия"17. К сожалению, об этом иногда забывается, и в наше время еще можно встретиться с излишней психологизацией павловской теории и терминологии. Отражение мозгом объективной действительности в рамках условнорефлекторной теории затрагивало лишь физиологические процессы и поведенческие реакции.

Таким образом, учение И. П. Павлова о высшей нервной деятельности создало только предпосылки для изучения механизмов поведения человека.
На основании опыта павловской школы и собственных экспериментальных исследований П. К. Анохиным была создана "теория функциональных систем". Его исследования, в частности, показали, что некоторые периферические эффекты в условиях целостного организма не могут быть объяснены на основании причинно-следственных связей каждого из них со стимулом. Одновременно автором было обосновано, что совокупность отдельных эффекторных проявлений или их сочетаний не образует целостного поведенческого акта, а лишь их согласованность в интегративной деятельности мозга определяет суммарное выражение и сам феномен поведенческого акта.

Таким образом, в теории П. К. Анохина на смену представлениям о стимуле и реакции выдвигаются положения о целостной организации поведенческого акта и его интеграции из частных механизмов. Далее, П. К. Анохиным и его учениками было показано, что поведенческий акт определяется не предшествующим и запускающим его стимулом, а конкретным результатом, на достижение которого направлен этот акт. Тем самым в структуру поведенческого акта включалась цель, без которой невозможно объяснение адаптивной деятельности организма.

Формирование в процессе психотерапии осознаваемой пациентом цели или "формулы-намерения" [Lindemann H., 1980] при аутогенной тренировке является обязательным элементом и залогом успешности психотерапевтического воздействия.
Изучение соматических и вегетативных функций позволило сделать П. К. Анохину заключение, что функции, участвующие в целостной интеграции поведенческого акта, организованы как функциональные системы, образующиеся "из динамически мобилизуемых структур", при этом "компоненты той или иной анатомической принадлежности мобилизуются и вовлекаются в функциональную систему только в меру их содействия получению запрограммированного результата" (П. К. Анохин). Согласно его теории, операциональная архитектоника функциональной системы поведенческого акта включает в себя ряд стадий или составляющих афферентного синтеза. К ним относятся: мотивационные влияния, прошлый опыт, пусковая и обстановочная афферентация, принятие решения, формирование акцептора результатов действия (его цели) и программы действия, вьшолнение действия, получение результата и сличение его с акцептором действия.

С учетом этих данных изучение структуры любого, в том числе патологически извращенного, поведенческого {и в этом случае приспособительного) акта, в основе которого лежат мотивационные установки и специфически трансформированный прошлый опыт пациента, должно всегда предшествовать психотерапевтическому воздействию. В своей теории П. К. Анохин вводит понятие "опережающего отражения" параметров будущего стимула-результата в рецептивных полях, т.



Содержание раздела