Склонность к навязчивостям


Из письма, написанного структурированной обсессивной личностью, мы можем сделать вывод о том, следует ли в данном случае проводить психотерапевтические мероприятия, или вместо этого согласиться с проведением бальнеологического лечения. "Сердечное спасибо за Ваше письмо! Оно вызвало у меня тяжелые переживания, связанные с тем, что я не знаю, следует ли решиться на описание моего невроза уже при нашей первой беседе.

Это возможно лишь в очень поверхностной форме. Я должен был ответить согласием или отказом в отношении лечения в 10-й водолечебнице до 10.07.
Между тем, я, получив Ваше письмо с предложением лечиться у Вас, с того времени пребываю в нерешительности, и мое состояние отвратительно. В конечном счете окажется, что, пока я решусь на что-либо, мое место в водолечебнице будет занято.

Вообще-то решение весьма просто, так как я не имею достаточно денег для поездки в Мюнхен.
Между нами говоря, я набрал необходимую сумму, однако она недостаточна. Так дело не пойдет.

Я все время думаю о том, что лечение на курорте было бы необходимо и даже безотлагательно.
Я представил себе, что, быть может, диагноз органического заболевания больше соответствует тяжести моего общего состояния, и лечение на курорте может дать позитивные результаты. В Мюнхене мне негде жить.

После лечения в 10-й водолечебнице мне в этом году, очевидно, было бы утомительно ежедневно - туда и обратно - ездить в Мюнхен? Я не могу это сделать ни при каких обстоятельствах.

Как только я подумаю, какая неопределенность связана с этими поездками, меня охватывают тревога и страх.
Кажется, что даже война не может вызывать такого беспокойства. Я предполагаю, какой ужас вызовет у Вас моя нерешительность! Но ведь Вы - психоаналитик!

И вы должны знать, что я один из тех людей, которые хотя и любят, но не женятся, потому что не могут на это решиться.
И потом, было уже поздно. А теперь мне снова предстоит путешествие. В конце концов, ничего другого мне не дано. Так уж повелось, что Мюнхен, которые требует больших затрат, вызывает страх.

Такова реальность.
Не лучше ли сначала скопить деньги, а потом уже двинуться в путь? На следующий год, в мае или июне, я определенно буду подготовлен для такого путешествия. До настоящего времени мы дважды получали только половину зарплаты. В последнее время несвоевременность в выплате зарплаты стала нормой.

Я думаю принять лечение в водолечебнице, после чего появлюсь в Мюнхене.
Если все будет в порядке с деньгами, то это может быть доступным. Получив известие о том, что мое место не может быть зарезервировано на длительны й срок, я, может быть, решусь ехать в Мюнхен.

Чтобы реализовать эту возможность, я хотел бы узнать от Вас, не мог ли бы я отсрочить оплату до 15.09 и нельзя ли мне проводить занятия с Вами в период с 7.08 по 7.09.
О, это тяжелые роды! Если я сделаю все, о чем написал, мне кажется, безусловно можно было бы продолжить психоанализ, но все остается таким, каково оно есть.

P.S.
Я не могу ни на что решиться, и это доставляет мне мучения. Я хочу убедиться в том, имеется ли еще место в 10-й водолечебнице. И еще я хочу узнать, сможете ли Вы работать со мной до 7.09 и могу ли я оплатить расходы до 15.09.

Быть может, я отправлю телеграмму." (В конечном итоге он так и поступил и решился на психоанализ.) Мы можем себе представить, сколь мучительны для человека такие колебания и такая нерешительность, и прежде всего потому, что он расценивает важные для него решения как окончательный приговор.
Мы видим также, как такой человек ставит свои решения в зависимость от каких-то посторонних вещей - так, на него могут оказать влияние поломанная пуговица на пиджаке или результат игры в кости. Позднее мы увидим, что такой же страх возникает у него перед личной ответственностью. Еще один пример того, как личность со склонностью к навязчивостям воздвигает трудности на пути естественных переживаний. "Есть ли вообще смысл в толковании сновидений?

Все это очень относительно - содержится или не содержится данный смысл в сновидении.


Кто может определить это? Быть может, я уже изменил содержание сна во время его описания или даже неточно вспоминаю свои переживания во время сна?



Не является ли все это сомнительным?
Сновидения есть только накипь, занятие ими носит ненаучный характер. Фрейд и Юнг имели совершенно различные точки зрения относительно сновидений и по-разному их истолковывали. Совершенно очевидно, что их точки зрения не могут быть надежными и обязательными.

А истолкование!
То, что может прийти мне в голову.это приводит к бесконтрольности. пусть это останется полностью непознанным.кроме этого мне ничего не приходит в голову." Такая предосторожность, мастерски аргументированная, направленная на отгорожение от переживаний, хорошо известна; страх пациента перед утратой контроля отражается в его высказываниях о непознаваемости сновидений. Кто-то может подумать, что сомнения пациента в отношении толкования сновидений совершенно обоснованы.

Они, однако, упускают из виду то обстоятельство, что здесь проявляется общее свойство пациентов уклоняться от решений - ведь их сомнения касаются отнюдь не только сновидений и связаны со страхом перед всем "опасным"; они ищут способа уклониться от ситуации, которая несет в себе угрозу для них.
[ BIBLIUS.RU - Книги по психологии ]
Многие личности со склонностью к навязчивостям, исходя из той же предосторожности и предусмотрительности, отличаются "вязкостью" суждений, застревают на деталях. Их поведение можно проиллюстрировать удачной шуткой: "Один человек, попав на небо, увидел две двери с табличками: "Дверь в царствие небесное" и "Дверь на лекцию о царствии небесном".

Он подумал и вошел во вторую дверь". Одна из закономерностей психической жизни заключается в том, что все, что мы подавляем, накапливается, как талая вода, и создает внутреннее давление.

Поэтому навязчивые явления требуют много времени и сил, чтобы сдерживать их в глубинах нашей души.
Так возникает порочный круг навязчивостей, который, с одной стороны, решает задачу удержания подавленного и вытесненного, а с другой - воспроизводит навязчивые явления и дискутирует с ними. Таким образом интегрируется все то, чего мы избегаем и от чего испытываем страх, и переживается нами, скорее всего, с удивлением, так как подавленное несет в себе такое исполненное значимости содержание, что даже просто рассказ о казалось бы бессмысленных сновидениях несет важную информацию.

Можно представить себе, как ограничен и упрям, как принципиален и односторонен в своих выводах человек с такими установками, как "безжизненна" его жизнь, если он возводит в абсолют свои условия и добивается их исполнения. Человек с обсессивным развитием личности осознает лишь то, что он считает "правильным", т. е. то, что не несет в себе опасности риска и страха, с ним связанного.
Такие люди считают для себя обязательным верить в то, что они считают истинным, и всякая другая, свободная от их предрассудков, мысль кажется им невероятной. Будучи принципиальными во всем, они естественный порядок доводят до педантичности, необходимую последовательность и рациональность - до неисправимого упрямства, разумную экономность - до скупости, здоровое своеобразие - до исключительного своенравия вплоть до деспотизма. Несмотря на то что полнота жизни заменена у них жесткими правилами, это все же не дает возможности полностью преодолеть страх, что приводит к развитию навязчивой симптоматики и навязчивого поведения.

Навязчивые симптомы, первоначально предназначенные для связывания и устранения страха, постепенно становятся внутренне необходимыми.
Они "навязываются"личности, и человек не может от них отказаться, даже; если не видит в них смысла. Навязчивое мытье рук" навязчивые сомнения, навязчивый счет, навязчивые воспоминания являются примером таких действий Всегда, когда человек пытается избавиться от навязчивостей, высвобождается связываемый навязчивостями страх.

Сколь бы разнообразны ни были навязчивости, они, в конечном счете, представляют страх пред риском, перед стихийной беспечностью, которая толкает нас на рискованные действия. Такой страх, наряду с попытками его предотвратить или преодолеть, всегда настигает этих людей при столкновении с новым, неизвестным, опасным и запрещенным, при любой попытке отклонения от привычного стереотипа.
Когда все остается таким, как есть - вещи на письменном столе, порядок расположения которых священен, мнения и суждения, имеющие силу закона, моральные установки, застывшие и навсегда классифицированные, теории, неоспоримые, как аксиомы, вера, непоколебимая и абсолютная, - то кажется, что время остановилось. Все уже предусмотрено, мир больше не меняется, действительность есть лишь повторение аналогичного и давно известного - так пульсирующий ритм жизни становится монотонным, мертвым.

В таком поведении, быть может, иногда заключается настоящее трагическое величие, так как жестокая, подавляющая и укрощающая жизнь воля и недостаток гибкости придают личности некую монументальность, лишая ее изобретательности и удачливости.



Содержание раздела