Проблема психологической помощи


САМОСОЗНАНИЕ
И ПРОБЛЕМА ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ ПОМОЩИ
Развиваемая в нашей стране система психологической помощи (психологическая служба) выдвигает новые требования к психологическому знанию. Логическая непротиворечивость, способность в целом верно объяснять явление становятся лишь необходимыми, но не достаточными критериями эффективности психологической теории. Недостаточной также оказывается способность теории быть только средством проектирования новых экспериментов, новых исследований.

Важнейшим качеством теории оказывается возможность на ее основе планировать и осуществлять конкретное вмешательство в развитие личности, в человеческие взаимоотношения с целью оказания психологической помощи.
Задача этой заключительной главы - рассмотреть, а точнее, наметить состояния самосознания, требующие психологической помощи человеку в его развитии как личности и как социального индивида, а также роль самосознания в эффективности самих методов психологической помощи человеку.
Хотя, говоря о состояниях самосознания, мы будем иметь в виду, в частности, и некоторые нарушения в его развитии, или оптимальном "обслуживании" человека как личности и как индивида, т.е. те или иные нарушения в его строении или функционировании, все же термины "нарушение", так же как "аномалия", "патология", оказались не подходящими для обозначения предмета нашего анализа в целом. Так, например, если человек сознает пустоту и бессмысленность собственной жизни и самого себя в ней - это нельзя назвать нарушением самосознания, наоборот, в таком случае возможно, что самосознание-то как раз и оказывается адекватно действующим, поставляющим личности верную информацию о нем самом и его жизни. В то же время переживание бессмысленности себя и своей жизни нельзя считать и нормальным, хотя бы уже потому, что это тягостное переживание, а также потому, что смысл может и должен быть отыскан. С другой стороны, если для человека характерна "внутренняя слепота", он не сознает смысла и значения своих поступков для себя самого и окружающих, это, конечно, не нормально с точки зрения этических и нравственных ценностей, но в то же время может быть вполне закономерно в рамках развития данной личности.

Употребляя термин "состояни самосознания", мы имели в виду, что то, что открывается субъекту в нем самом (или ускользает от его самосознания), и то, что он при этом чувствует по поводу самого себя, есть особое состояние его "Я", отражающее этап в его развитии как личности и как социального индивида.
В литературе описано множество феноменов, относящихся к характеристике состояний самосознания, и в частности к его ослаблению, дисфункции, искажению. Эти описания, однако, строятся зачастую со столь различных теоретических позиций, что создается впечатление, что они относимы к разным подвидам homo sapiens. Объединить эти описания, можно лишь избрав определенную теоретическую схему.

Таким наиболее общим ориентиром для нас послужило различение трех целостностей, которыми одновременно является человек, - целостности его как личности, как социального индивида и как активного живого организма.
СОСТОЯНИЯ САМОСОЗНАНИЯ ЛИЧНОСТИ
Анализируя проблему строения личности, А.Н.Леонтьев наметил три типа личностных конфликтов, природа которых коренится в особенностях мотивационной сферы личности [75, 226]. Один из них состоит в том, что различные, связанные внутри себя группы мотивов, могут представлять собой независимые, разъединенные сферы, что создает "психологический облик человека, живущего отрывочно - то в одном "поле", то в другом" [75, 220]. Другой конфликт возникает у человека с внутренне иерархизированной мотивационной сферой, объединенной единым мотивом-целью.

Соотнося свои действия с мотивом, такой человек может обнаружить несоответствие своих действий собственному мотиву-цели, а то и противоречие ему. И наконец, третий конфликт возникает в результате открытия человеку всей глубины содержания (или пустоты, отсутствия содержания) того мотива, который он сделал целью своей жизни.


Все три типа конфликтов порождаются реальной жизнью человека и кристаллизуются в ее мотивационной сфере. Самосознание человека, отражая эти конфликты, как бы вбирает их в себя, что, в свою очередь, может привести к изменению самой феноменальной данности "Я", к особым состояниям самосознания.
Разъединенность мотивационной сферы может породить и расщепленность самосознания личности.
По-видимому, в юности некоторая расщепленность образа "Я" - неизбежный и необходимый для развития момент. Об этом пишет, в частности, И.С.Кон, обсуждая проблему внутренней последовательности, цельности "Я-образа" [57]. Возможность расщепления самосознания кроется в объективном несовпадении требований к человеку и ожиданий от него в разных жизненных сферах, в которых он играет различные социалные роли.

Отношения со сверстниками и мотивы общения с ними отличаются от отношений в семье, с близкими, собственные внутренние мотивы-цели отличаются от того, чему подросток реально посвящает свои силы и энергию.
Взрослый человек может сжиться с этой расщепленностью и обладать как бы двумя самосознаниями. Каждому самосознанию могут соответствовать своя "Я-концепция", свое эмоционально-ценностное отношение к себе, свои особенности аутодиалога. Такое строение личности и самосознания оказывается, однако, препятствием в выполнении личностью ее главной функции - служить способом (органом) интеграции психической и социальной жизни индивида.

Чтобы этот дефицит личностной структуры обнаружился, достаточно столкновения необъединенных мотивов в одном поступке.
Обнаружение того, что прошлые действия, равно как и актуальные намерения и планы, не соответствуют жизненной цели, приводит к их обессмысливанию. Мы уже обсуждали эту ситуацию применительно к отдельному поступку. Иное дело, когда целый отрезок, а то и вся прожитая жизнь теряет свой смысл, так как становится очевидной ее оторванность от собственной жизненной цели. Вместе с утратой смысла жизни утрачивается и смысл "Я". Собственные качества и черты оказываются столь же ненужными и отчужденными, как и дела, которые этими чертами "обеспечивались".

Возникает феномен, который можно было бы назвать феноменом "потерянного Я". Это хорошо выражено в стихах чешского поэта В.Незвала:
Понять никак не в силах из-за боли,
Кем был вчера, и кем сегодня стал.


Я болен: от неверия устал.
Страдания мои сродни неволе [92, 120].
Наконец, обнаружение бессодержательности, пустоты собственной жизненной цели сталкивает человека с проблемой недостаточной нравственной, ценностной обоснованности собственного существования. Возникает феномен "неоправданного Я".
Происхождение этих трех феноменов - расщепление самосознания, потеря себя и переживание неоправданности своего "Я" - отнюдь не сводится к некоторой внутрипсихической "механике" самосознания, к нарушениям в его работе. Напротив, эти феномены - результат адекватной работы самосознания. В самом деле, формальный анализ не позволяет ответить на вопросы о том, почему личность не находит такой жизненной цели, которая соединила бы разобщенные мотивационные сферы.

Почему то, к чему реально приходит человек в своей жизни, не устраивает его, что наполняет содержанием или, напротив, опустошает его жизненную цель? Постановка этих вопросов выводит анализ в сферу морального сознания и нравственной деятельности - предTет не только психологии, но и этики, литературы, искусства.
Вопросы, связанные с нравственной ценностью мотива и с той его функцией, которая касается не вообще смыслообразования, но внутреннего нравственного оправдания и обоснования своего "Я" человеком, ставятся в отечественной литературе в основном философами-этиками [36; 50; 131]. Мы уже касались таких категорий морального сознания человека, как моральный долг, ответственность, честь, достоинство, совесть. Каждая из этих категорий подразумевает не только способ оценки собственных поступков, но имеет характер внутреннего мотива.

Как феномены самосознания долг, ответственность, честь, достоинство, совесть конкретизируют для социального индивида и для личности такие нравственные ценности общества, как добро, справедливость, человечность. Эти феномены являются, таким образом, формой выражения важнейшей черты мотивационной сферы человека, т.е. касаются того факта, что своим высшим, нравственным содержанием мотивы выводят человека за рамки его индивидуального существования, его частной адаптации и приспособления к существующим условиям, выводят за рамки определенных его уникальным бытием потребностей и связывают человека с проблемами эпохи, общества. Для философов-марксистов аксиомой является то, что "эта связь носит, во-первых, классовый, во-вторых, исторический характер" [50, 93].

Кроме того, категории морального создания предполагают, что мотивирующая и регулирующая функции морального сознания являются для человека формами "самозаконодательства", т.е. переживаются человеком как часть его самого, его сущности, он принимает на себя обязательство не просто разделять общественные ценности, но и конкретизировать моральные требования применительно к специфическим условиям конкретных ситуаций его собственной жизни.



Содержание раздела