Устранение понятия греха


Черный юмор и аморальность нового, буржуазного общества были направлены исключительно на разрушение ценностей общества традиционного, без какой бы то ни было "регенерации". Через аморальность подрывались священные символы и общинные человеческие связи "старых режимов". Через устранение понятия греха современное общество "раскрыло" ниши порока, превратив его в морально приемлемый бизнес. Так, кстати, возникла преступность как нормальное социальное явление (в традиционном обществе преступление - всегда мятеж, всегда покушение на монарха и, таким образом, на Бога; эту важную разницу рассматривает М.Фуко в книге "Надзирать и наказывать", а С.Кубрик - в фильме "Механический апельсин"). Массовой и узаконенной стала в буржуазном обществе проституция, вплоть до того, что возникают профсоюзы проституток, они получают время на телевидении.

В городах США "работают" 300 тысяч малолетних проституток в возрасте от 9 до 12 лет. Одним из важных видов туризма стали секс-туры с Запада в страны Юго-Восточной Азии (в маленьком Пном Пене число проституток всего за год, с 1991 по 1992 г., выросло с 6 до 20 тысяч). В Германии туристическая реклама приглашает в Шри Ланку как "рай педерастов".
То же самое произошло буквально на наших глазах с оборотом наркотиков. Его рынок искусственно создается, в производство и распространение наркотиков вовлечены миллионы человек. Более того, и средствами культуры, и авторитетом науки общество готовят к легализации этого бизнеса. В октябре 1994 г. в Испании состоялся Второй международный конгресс по модифицированным состояниям сознания, собравший ученых из 20 стран.

Речь идет о галлюциногенах (наркотиках, вызывающих галлюцинации). Значительная часть сообщений носила чисто идеологический характер. Главный докладчик из США пообещал, что появление новых наркотиков будет для всемирной истории более важным событием, нежели Реформация Лютера.

Говорилось о "праве всех человеческих существ на использование галлюциногенов". Более того, в главной лекции на открытии конгресса утверждалось, что христианство сможет сохранить свою роль в следующем тысячелетии, только если включит как центральный элемент литургии прием галлюциногенов. Давалась и новая трактовка христианства, которое в IV веке учредило "фармакократическую инквизицию", запретив использование наркотических веществ.

Конечно, можно посчитать такие конгрессы экстравагантными маргинальными событиями, но таких событий происходит множество, и они широко представлены в прессе.
Резкое расширение ниши аморальности и, в пределе, распространение ее на все общество служило тому размягчению культурного ядра, что было необходимо для подрыва гегемонии "тирана" и установления гегемонии "манипулятора" (согласно теории А.Грамши). Человек с подорванной моралью легко манипулируем! Разрушение традиционной морали и перманентная "сексуальная революция" - важнейшее условие устранения психологических защит против манипуляция сознанием.
Как и вообще по отношению к ценностям, главное в снятии защит против манипуляция - не замена одной системы ценностей другой, столь же целостной, а именно разрушение системы, релятивизация ценностей. Лишение человека нравственных ориентиров, той системы координат, в которой он мог бы различать добро и зло. Помещение человека в атмосферу аморальности отключает его систему навигации, это как включение генератора радиопомех, чтобы сбить самолет с курса (потому и говорят "демократия шума").
Для создания такого положения запускаются два взаимосвязанные процесса, который затем переходят в самовоспроизводящийся режим - поощряют в обществе "спрос на аморальность" и в то же время искусственно, политическими и экономическими средствами склоняют к аморальности прессу и особенно телевидение. Возникает "индустрия аморальности", создающая и одновременно удовлетворяющая "спрос". Массовое потребление аморальности представляет собой лишь особый срез общества потребления.

В последние 15 лет мы это наглядно видели в СССР и России.
Массовая "аморализация" среднего человека произошла на Западе, когда самодеятельность узкого круга аморальных художников стала профессией и была превращена в часть масс-культуры. Мозаичная культура, о которой говорилось в 4 главе, легко оставляет место для аморальности в своих "порах", в то время как жесткая "университетская" культура выжимает антиценности в подполье, в закрытую часть, в оппозицию культуре. Возникновение мозаичной культуры тесно связано с прессой и порожденным ею целым сословием "прогрессивных" интеллектуалов, которые, будучи на деле просто поставщиками рынка аморальности, оправдывали ее свободой информации и стремлением разрушить оковы угнетения нравственностью.



Ф.Ницше писал: "Ничто не вызывает большего отвращения к так называемым интеллигентам, исповедующим "современные идеи", как отсутствие у них стыда, спокойная наглость взора и рук, с которой они все трогают, лижут и ощупывают; и возможно, что в народе, среди низших слоев, именно у крестьян, нынче сравнительно гораздо больше благородства, вкуса и такта, чем у читающего газеты умственного полусвета, у образованных людей".
Сто лет назад пресса и литература могла "аморализовать" только часть культурного слоя общества, читающую публику. Сегодня донести продукт индустрии аморальности до каждого дома взялось телевидение. Очевиден, например, эффект порнографии на телеэкране - по силе воздействия его сравнивают с эффектом от постоянного показа сцен насилия.

Особенно эффективно снижает устойчивость сознания резкое изменение структуры и интенсивности "аморальности". Обычно оно и производится в тот момент, когда необходимо провести крупные манипулятивные воздействия (например, отвлечь общественное внимание от непопулярных социальных программ типа приватизации или конверсии промышленности). К привычным видам аморальности (порнографии, демонстративной проституции, заполнению солидных газет эротической рекламой и т.п.) общество довольно быстро адаптируется и "не замечает их", так что действенность снижается.

Однако изобретательность творцов аморальности не иссякает.
В последние два десятилетия СМИ активно пропагандируют новый вид искусства - перформанс (performance). Это сценическое представление без жесткого сценария. Оно соединяет визуальные искусства с театрализованной импровизацией.

Корнями оно уходит в футуризм и дадаизм, иногда его называют хэппенинг, бодиарт, концептуальное искусство. Одной из главных концепций этого искусства как раз и является разрушение этических и эстетических норм, снятие всяческих табу. Вот пара сообщений о недавних представлениях, вызвавших большой интерес.
С большим успехом в ряде стран (Мексика, Испания, Италия, Словения) три года назад был представлен перформанс "Эпизоо". Автора его называют "современным Франкенштейном". Суть спектакля в том, что обнаженный актер помещается в установленную на сцене "машину пыток".

Она имеет компьютерное программирование и гидравлические устройства, которые могут растягивать рот, нос, уши и другие части тела художника, причиняя ему боль. Управлять машиной могут зрители, что приносит им большое удовольствие. Кстати, в Испании этот спектакль был устроен в церкви Святого Эстебана - святого, которого римляне подвергли пыткам.

В Словении тот же автор должен был выставить чудовищные человеческие головы, изготовленные из мяса.
Зимой 1999 г. в Дома Америки в Мадриде с большим успехом выступил художник из Мексики с перформансом "Же-Латина". На огромном столе лежала огромная и очень похожая на самого автора обнаженная человеческая фигура, сделанная из сладкого желе и погруженная, как в гроб, в кремовый торт (в газетах тогда были опубликованы прекрасные фотографии). Сам художник, тоже совершенно обнаженный (но в маске), большим мачете отрезал по просьбе гостей и подавал им различные части своего тела. Поначалу представители культурной элиты ели нехотя ("Один вид таких вещей вызывает понос", - пожаловалась одна дама). Но потом покушали с большим аппетитом.

Как сообщают газеты, детородный орган торжественно съела невеста художника. Оказывается, этим спектаклем автор хотел выразить "каннибализм современного общества".


С проблематикой манипуляции сознанием прямо связана принципиальная внеморальность "четвертой власти" - прессы. В последние годы корпорация работников прессы сделала огромный шаг к полному искоренению чувства стыда. Бесстыдство само стало особой технологией, которая обезоруживает нормального человека, делает его еще более беззащитным против манипуляции.

Сегодня мы переживаем новый качественный сдвиг - само разоблачение случаев прямой лжи усиливает влияние прессы.
Каждая очередная ложь разоблачается с глумлением над зрителем и читателем - без слова упрека лжецам, не говоря уж о каком-то "суде чести", отставках или угрызениях совести. Во время войны в Персидском Заливе ненависть к Ираку нагнетали душераздирающими кадрами: добровольцы из числа "зеленых" обмывают мылом бедных птиц, попавших в нефтяное пятно, разлитое жестокими иракцами. Вскоре после этого было опубликовано сообщение, что это были кадры из репортажа, снятого на Аляске, где на скалы сел танкер, разливший 70 тыс.



Содержание раздела