На! Подавись своим желанием!

Он всегда так делал. всегда говорил одно и то же: «На! Подавись своим желанием!»
после этого всегда с ревом уходил. Горько плакал, просто навзрыд!
     Если бы он хоть раз меня спросил: «Что ты хочешь?», — я тогда знал, что хотел, но ни разу не попросил!
     А вот на сегодняшний день я знаю, что он опять бы заплакал оттого, о чем я его попросил бы. И если бы сейчас он поинтересовался, что я хочу, то точно знаю, что и теперь, через двадцать лет, он опять заплакал бы.
     Он обязательно заплакал бы от моих сегодняшних желаний! Почему? Потому что с каждым годом чу-у-точку начинаю понимать, о чем он тогда рыдал.

Это действительно очень больно!
Если ту малость знаний, с которыми я соприкоснулся на сегодняшний день, сравнить с тем, чем овладел он, то для меня до
сих пор остается почти загадкой; как он вообще остался в живых.
Он увидел мир в целостности, а не был к этому готов. От этого он с ума сошел, не выдержал. Он не был готов к этому.

Человеку нужно постепенно, постепенно, постепенно, медленно готовиться к встрече с самой сутью, с истиной жизни.
     И здесь, как говорил мой Наставник, человека ждет великое счастье и великая печаль. Если ученик не готов к озарению, он может не выдержать нахлынувшего океана знаний и эмоций.
     Чтоб вам было легче понять, о чем говорил мой Наставник, в тысячи, тысячи, в миллионы раз упрощу.
     Вот представьте себе, что вы всю жизнь жили в своей квартирке. Для вас основа — это пол, верх ограничивается потолком, горизонт начинается и заканчивается на стене.
     Вы никогда не видели и не слышали, что за стенами что-то еще есть. Но в какой-то момент вы начинаете понимать, что настоящий мир не ограничивается мирком вашей квартиры, и вам становится тесно. И вы начинаете осознанно или неосознанно биться об эти стены в поисках свободы!
     И вдруг одна из стен разваливается, и впервые в жизни вы видите, что вокруг вас Вселенная и вам нужно ее вместить, впитать в себя все могущество, все знания, все истины, всю доброту, любовь, красоту, гармонию, свет Вселенной. Упрощу еще больше.
     Вы знаете, что где-то живет племя пигмеев. Я сейчас вспомнил рассказ одного журналиста, который недолгое время находился среди этого народа. Однажды он уговорил их посмотреть ближайшие окрестности, находящиеся за лесом.
     И когда они оказались в саванне, то пигмеи, показывая на жирафов, которые находились на расстоянии двести—триста метров, начали спрашивать:
      — А что это за букашки?
     Их сознание ограничивалось зарослями джунглей, и самое большое расстояние, которое они привыкли воспринимать, было расстояние до следующего дерева.
     Именно поэтому огромные слон и жираф, находящиеся на непривычном для них отдалении, были букашками. Они не чувствовали, не могли оценить размер предмета, который на расстоянии уменьшается.

     Во время озарения, когда начинаешь видеть мир целостно, даже у подготовленного ученика временно возникает боязнь высоты, широты, бескрайности.
     И он, ученик моего Наставника, оказался именно в этом положении. Справедливости ради надо сказать, что он был готов к тренировкам, но пошел туда без разрешения и сопровождения старших.
     Другими словами, в момент шока рядом с ним не было Наставника — успокаивающего, объясняющего, что это, образно говоря, не букашка, а просто предмет, находящийся на расстоянии, или что это не монстр, а просто-напросто муха, которая села на твой нос.

Увидев все добро, все бескрайности в своем величии и все зло в своем ничтожестве, человеческое сознание не готово это воспринять, понимаете? Для этого и существует Наставник, чтобы в тяжелые моменты можно было к нему прибежать, обнять за ноги и сказать: «А там под кроватью что-то есть!».
И чтобы он своими мозолистыми руками гладил по головушке и успокаивал: «Ма-а-ленький ты мой! Там всего-навсего тень от лампочки. И то, что тебя в тени пугает, это тень от бабочки, которая вокруг лампочки крутится».

Для этого!..
И когда он плакал, он плакал именно оттого, что каждый раз, встречаясь с ничтожными желаниями обычных людей, он еще больше сходил с ума.

     Однажды, когда приближался очередной банный день и я уже начал радостно готовиться к своей вылазке в город, Наставник сказал:
     — Твоя поездка отменяется, потому что он ушел в путешествие по иным мирам! Я его живым, тем более мертвым в нашем мире не чувствую. Нашел все-таки, паршивец, «дверь», как мы ее ни прятали.
     Все, что я сейчас сказал, для обычных ученых может показаться бредом. Я согласен с этими учеными и заранее хочу сказать на этой странице, что они правы!
     И мы правы! Обе стороны абсолютно правы! И по ним, и по нам плачет психушка!
Так что вам подарить, нищий?!
Всем желаю такой смерти!

     Мы часто говорим, что «это было», а «то будет».
     У Мастеров «было» и «будет» почти не встречаются. Они разговаривают о времени как о пространстве. В ихразговорной речи понятие «человек умер» отсутствует.

Для них нет понятия «смерть». И понятие «человек родился» — тоже отсутствует. Он просто «есть». Они так разговаривают между собой:
     — Вот, помнишь ушедшего Ахмеда? Он сегодня мне сказал...
     А этот Ахмед умер пятьдесят лет тому назад. Или:
     — А вот, который придет, — то есть тот, кто еще не родился, — вот о-он, еще молодо-о-й, такой сыро-о-й, а она такая,
такая и такая.
     Друг с другом они это так обсуждают. Понятие «родившийся», понятие «умерший» у них специфические. Эти люди для них существуют реально.

Они общаются с ними.
     Потому что по одежде, то есть по телу, они не судят. По внешнему виду не судят, дорогие мои! Понимаете?
     Уверяю вас, обычному человеку это понять трудновато.
     Однажды мне позвонили и сказали: «Срочно приезжай. Послезавтра Наставник всех собирает». Мы собрались в назначенный день.
     А у него было восемнадцать сыновей. Тогда было семнадцать, а через семь месяцев после его ухода родился младший. Между старшим и младшим сыном разница девяносто три года.

Ну, не от одной жены, сами понимаете!

     И вот, родственники, ученики и близкие съехались из разных городов и стран.
     Дед в добром здравии, двухметровый старикан, наказал накрыть огромный П-образный стол во дворе. Мы, человек двести близких, за столом сидим.
     Все его просто боготворили. Да и сейчас боготворят!
     Он с каждым пообщался. Одному говоря:
     — Помнишь, я тебе говорил, вот такто у тебя будет? И как вышло?
     Тот:
     — Так и вышло, как Вы сказали.
     Другому, третьему. И у каждого был случай, когда старик ему говорил, что с ним будет. И у всех вышло, как он сказал.
     — Можете ли вы сейчас усомниться в моем уме?
     Все дружно:
     Не-е-т! Что Вы?!
     — Значит, так. Того, что сегодня происходит, и того, что завтра будет происходить, я каждому из вас желаю от всей души.
     Сегодня за столом сидят почти все, кого я хотел увидеть на своих похоронах. Завтра в одиннадцать часов время, данное мне Всевышним, — так он сказал, — заканчивается. Жизнь заканчивается.
     Наконецто Господь разрешил мне вернуться. Господь забирает меня. К тому завтрашнему дню я пятьдесят лет готовлюсь. Не думайте, что старик от старости мозги свои съел, — я в своем уме.

Чтобы завтра вас не утруждать, я хочу сегодня с вами за столом посидеть.
Ну, я то уже более-менее был готов к этому, чуточку знал, что так и будет, и что примерно в это время. А многието его родственники — обычные нормальные люди. И ка-а-к бы он ни доказывал...
Стол был шикарным. Музыканты. Застолье, что надо! Но чуточку было такое чувство — сами понимаете.

Люди шептались, что дед, мол, тронулся, но раз застолье сделал — не пропадать же добру!
     На следующий день кто-то все равно уехал.
     Часов в одиннадцать опять сели за стол. Позавтракали. Он пришел с другого конца поселка — там, оказывается, какаято недоделанная работа у него осталась.
     Зашел, посмотрел на нас с улыбкой. Улыбка с грустью.

     Говорит:
     — Ну что, заждались? Не волнуйтесь, все будет вовремя. Сел. Сыновья стоят.

Он посид-е-ел, посмотре-е-л в небеса, посмотреел на нас, еще раз в небеса. Последние его слова были:
     — Э-эх, жизнь — проститутка! Все равно тобой не насытишься.
И все. Ушел. Прислонился к рукам своих детей и просто ушел.
Каждому из вас желаю, когда придет время, уйти так!
Почувствуйте разницу!
     Интуиция, интуиция, интуиция... Вы уже все про нее знаете, согласны?
     А если я спрошу еще раз: зачем она нужна? Когда шестое чувство подключается к обычным пяти, они все вместе создают седьмое чувство. Это седьмое чувство называется у Мастеров «нужное состояние», которое поможет постичь свет, исходящий от лика Всевышнего.
     Хорошо, сейчас еще раз объясню по колхозному. У человека, обладающего шестью чувствами, почти автоматически запускается седьмое чувство.
     P. S. Слышали: «почти автоматически». Почти! Мирзакарим опять чтото скрывает!
     Седьмое чувство — что это такое?
     Шестое чувство позволяет правильно выбирать путь. А седьмое чувство дает возможность любой из путей превращать в нужный.

Содержание раздела