Система всеобщего дефицита
Этот, “единственно научный подход”, как тогда многие думали, привёл к разработке ежегодно на уровне Госплана СССР около 2000 таких балансов, в том числе 1500 балансов оборудования, а на уровне отраслевых министерств 15000 материальных балансов. Главная цель, которая преследовалась во всей этой титанической работе, выявить потребности предприятий и отраслей в той или иной продукции, наметить направления потоков межотраслевых производственных связей, что рыночный механизм определяет, можно сказать, автоматически без планов и сонма плановиков и чиновников, взявшихся руководить всей экономикой, во всех её мелочах.
На этом строительство гигантского планового монстра не заканчивается. Постоянно формировалась и к середине 60-х годов была сформирована обширная нормативная база коэффициентов материало-, фондо-, капитало-и трудоёмкости, которая использовалась при составлении планов. Как писал руководитель Отдела баланса народного хозяйства Госплана СССР М.Бор, “плановые нормы представляют собой директивные задания, определяющие максимально допустимую и объективно необходимую величину затрат живого труда (нормы рабочего времени), а равно овеществленного труда (нормы расхода материалов, энергии и топлива, использования оборудования и т.п.) на единицу продукции или выполняемых работ, либо необходимые размеры отвлечения продукции от текущего потребления для образования материальных запасов, обеспечивающих бесперебойность процесса воспроизводства”133. Нормировались не только расходы произведённых ресурсов, но и складские запасы, а также отходы и потери. Все эти нормы “стали орудием действенного контроля за производством и потреблением, средством мобилизации ресурсов в интересах наиболее полного, всестороннего удовлетворения потребностей общества”134. Не приходится забывать, что ни о каком “наиболее полном и всестороннем удовлетворении потребностей” в условиях “реального социализма” с его централизованно планируемой, командно-административной экономикой говорить не приходится. Мы создали экономику дефицита, и это реальный факт, который породили все те балансы и нормы, призванные заменить собой рыночные механизмы.
Система всеобщего дефицита характеризовалась ещё и тем обстоятельством, что на деле государственные предприятия были заинтересованы в том, чтобы получить как можно меньший план производства и как можно более максимальный план по обеспечению производства материальными и денежными ресурсами (по инвестициям, сырью, заработной плате, численности работников). Одновременно предприятия не были заинтересованы в отыскании путей наиболее эффективного использования ресурсов, в их сохранении, бережном расходовании, высвобождении и передаче другим предприятиям, испытывающим потребность в них. Предприятия были лишены возможности маневрировать своими ресурсами, перераспределять их между собой в интересах повышения эффективности производства. Всё это лишь усугубляло дефицит.
Помимо производственных планов существовали и финансовые планы. Практически планирование финансов осуществляло Министерство финансов СССР. Оно составляло планы союзных и республиканских министерств, других государственных ведомств. Эти планы включали в себя показатели прибылей, амортизационных отчислений, доходов и расходов бюджета, прироста оборотных средств и т.д. При этом в условиях административного ценообразования всегда существовало большое количество планово-убыточных предприятий.
Венцом балансовой работы были разработки планового баланса народного хозяйства СССР (БНХ). Первый полный БНХ был составлен лишь перед войной. Он включал в себя балансы совокупного общественного продукта, национального дохода, фондов накопления и потребления, сырья, трудовых ресурсов, основных фондов, индексов цен, бюджет и т.д. В послевоенные годы он стал реальной базой для формирования показателей плана и плановых решений, определял основные пропорции развития экономики страны, взаимоувязывал многие показатели и нормативы государственного плана.135 Например, плановый баланс использованного национального дохода определял соотношение между фондом накопления и фондом потребления. Фонд накопления в свою очередь служил главной ресурсной базой для капитальных вложений. Следовательно, баланс использованного национального дохода увязывался с балансом капитальных вложений. В свою очередь фонд потребления в балансе использованного национального дохода служил базой для определения объёма розничного товарооборота, который был тесно связан с балансом денежных доходов и расходов населения.
При этом балансирование и взаимоувязывание разных показателей и частей общественного продукта между собой сопровождалось учётом в практике планирования так называемого принципа ведущих звеньев. При Ленине таким звеном была электроэнергия, при Сталине сталь и машиностроение, при Хрущёве химия и кукуруза. Считалось, что если потянуть за главное звено, то легче вытянешь всю цепь производственных плановых заданий.
Каждые пять лет к началу очередной пятилетки Госплан СССР выпускал толстенный том “Методических указаний к составлению народнохозяйственных планов”, в котором содержалось описание факторов и нормативов, лежащих в основе расчётов тех или иных плановых показателей. Этот сухой бюрократический талмуд вряд ли могли прочесть целиком даже работники плановых органов. Научные же работники практически извлечь из него ничего не могли.
С другой стороны, по мере расширения масштабов производства, увеличения номенклатуры создаваемых товаров и услуг становилась всё более абсурдной сама система централизованного планирования, ориентированная на то, чтобы всё учесть и запланировать. В 1990 г., например, в СССР номенклатура производимой продукции достигала 24 млн. наименований, и никакой план, естественно, не мог всё это охватить. Многие уже стали понимать, что без рынка, рыночных механизмов обойтись уже просто нельзя. Никакой план не заменит рынок с его бесконечномерным механизмом соизмерения потребностей и производства, затрат и результатов. Как пишет Я.Певзнер, “марксизм, осуждая институт рыночных отношений, уводил в сторону от науки и складывался как один из вариантов утопического социализма”136. Не план, а именно рынок “выступает как постоянно самосовершенствующийся самый мощный двигатель прогресса”137. План, как и всякое принуждение, рано или поздно теряет свою конструктивную функцию и превращается в её противоположность.
В послевоенный период уже сложившаяся система составления планов и вся система централизованного планирования в целом стали обрастать дополнительными элементами, которые в ряде случаев вступали в противоречие с исходными принципами планирования, установившимися в 30-е годы. Так, всё больше стали говорить о включении в жёсткую директивную плановую систему элементов хозяйственного механизма, т.е. учёта эффекта, во-первых, от хозяйственной самостоятельности предприятий (хозрасчёт) и, во-вторых, от рыночных механизмов и стимулов (прибыль, рентабельность, премии). Заговорили о необходимости расширения хозяйственной самостоятельности предприятий в рамках централизованного планирования.
Далее развитие шло в направлении всё большего учёта в государственных планах основных направлений научно-технического прогресса. Стали говорить и писать о том, что план научно-технического прогресса должен стать сердцевиной плана развития производства и предшествовать последнему. Стали составляться долгосрочные научно-технические прогнозы, отраслевые перспективные планы технического развития, текущие годовые планы внедрения новой техники. К этой работе всё больше стала привлекаться Академия наук СССР.
Одновременно заговорили о прогнозировании как о важной стадии предплановой работы, которая в то же время тесно взаимодействует с планом и в чём-то дополняет его. Как писал известный советский экономист, академик А.Анчишкин, “прогнозирование создаёт одну из обязательных предпосылок научно обоснованного планирования. Прогноз и план это не два альтернативных подхода к определению перспектив социально-экономического и научно-технического развития, а последовательные, органически связанные ступени разработки народнохозяйственных планов как главного инструмента управления социалистической экономики”138.
В сложный и весьма разветвлённый процесс централизованного планирования стала включаться и разработка комплексных народнохозяйственных программ. Известны программы строительства Байкало-Амурской магистрали, создания мощного нефтегазового комплекса в Западной Сибири, провалившиеся продовольственная, жилищно-строительная программы, программа развития сельского хозяйства Нечерноземья и т.д. Нельзя не сказать и о расширявшемся применении в системе централизованного планирования математических методов, в частности, моделей перспективного планирования.
В конечном счёте в 70-е годы в СССР была сформирована следующая иерархическая система планов.
Исходным звеном этой системы стала Комплексная программа научно-технического прогресса на 20 лет (с разбивкой по пятилетиям), которая разрабатывалась Академией наук СССР, Государственным комитетом СССР по науке и технике и Госстроем СССР. Эта программа должна была представляться в Совет Министров СССР и Госплан СССР не позднее, чем за два года до начала очередной пятилетки.
