Интернациональное братство
М.Бакунин также был одним из идеологов народничества. Но одновременно яростно пропагандировал анархизм, бунтарские методы революционной борьбы, выступал за ликвидацию государства. Был постоянным оппонентом Маркса и его теории диктатуры пролетариата и централизма будущего общества. “Кто с нами, славянами, писал Бакунин, тот на верной дороге. Наша натура проста и велика, нам не подходит расслабленное и разжиженное, чем пичкает мир одряхлевшая, старая Европа. Мы обладаем внутренней полнотой и призваны перелить её, как свежие весенние соки, в жилы окоченелой европейской жизни”28. В 1864-1865 гг. он организовал международное тайное революционное общество “Интернациональ-ное братство”, в 1868 г. “Альянс социалистической демократии”.
Главным делом жизни Бакунина были мобилизация всех возможных революционных сил, противостоящих европейской реакции, формирование федерально-безгосударственной организации общества. Он полагал, что основой человеческого бытия должна стать автономная коммуна, а экономическое и политическое устройство общества нужно базировать на принципах свободной ассоциации и федерации. Государственную организацию общества он считал противоречащей законам природы и верил в “боевой, бунтовский” путь русского народа.
Не следует забывать и о “нигилистическом” культурном бунте, выразившемся в создании целой критической литературы в лице В.Белинского, Д.Писарева и др., направленной против самодержавия и существовавших в то время общественных порядков и призывавшей к яростной борьбе. Образ “нигилиста”, столь удачно нарисованный И.Тургеневым, стал формировать сначала образ народника, а потом эсера и большевика-террориста, ненавидевшего современные ему общество и окружающие его нормы и порядки.
С.Нечаев вступил на революционный путь на волне, вызванной убийством царя Александра II и последовавшим за ним террором. Еще при жизни стал легендой, многие его сторонники находились под гипнозом его личности, убеждённости и демонизма. Он породил понятие “нечаевщины” особого пути революционного движения в России, связанного с разгулом “российского якобинства”, доведённого до фанатизма, когда цель оправдывает любые средства во имя свержения царизма оплота тирании. Сам Нечаев воплощал в себе черты полного самоотречения и самопожертвования в интересах “дела”. Нечаева многие обвиняли в бланкизме, т.е. кружковщине, сектантстве и заговорществе. Нечаев организатор тайного общества “Народная расправа”, в 1869 г. убил по подозрению в предательстве студента И.Иванова и бежал за границу. Ф.Достоевский в “Бесах” изобразил этот эпизод и нарисовал образ экстремиста Шигалева, шатающегося от безграничной свободы к безграничному деспотизму. Достоевский однозначно выразил своё резко отрицательное отношение к “шигаливщине”, бунтарям-революционерам, попирающим правовые и нравственные нормы “поганого общества”. Он считал, что общество вполне вправе этому противостоять и решать свои проблемы иным путём.
Соратники Нечаева составили свод правил и программу революционных действий, получивших название “нечаевского катехизиса”. Уже тогда были провозглашены преступные тезисы о том, что нравственно все то, что способствует торжеству революции, и безнравственно всё то, что этому мешает, или совсем уж недавнее: “кто не с нами, тот против нас”. В “катехизисе” говорилось, что “он (революционер В.К.) не признаёт общественное мнение. Он презирает и ненавидит во всех её проявлениях и побуждениях нынешнюю общественную нравственность… он не революционер, если ему чего-либо жаль в этом мире”29. Считалось, что революционер находится вне общества, “работает” на его уничтожение и имеет полное право на насилие. Многие видели в Нечаеве будущие черты Л.Троцкого.
Несколько в стороне от Нечаева выступал П.Лавров, делавший акцент не на профессионалов и революционеров-суперменов, а на хождение в народ, на подготовку революции путём разъяснительной работы с народом. Эффект оказался громадным: начиная с весны 1874 г. тысячи молодых юношей и девушек пошли в народ, разъясняя ему суть тирании, его прав и свобод, а также идеи утопического социализма. Это был особый тип мессионерства, которое натолкнулось не только на пассивность и безграмотность широких народных масс, но и на сопротивление властей, сопровождавшееся массой арестов и судебных процессов. Последние, в свою очередь, вызвали встречную волну террора со стороны революционеров, мстивших за своих товарищей. Лавров стал любимцем молодежи, в отличие от Герцена и Чернышевского, он не делал ставку на крестьянскую общину и призывал сам народ осуществить необходимые преобразования. В этом он находил поддержку у Герцена и Бакунина, с которыми тесно сотрудничал, находясь в эмиграции.
В то же время в России все более становилось ясным, что для настоящей революции требуется организация. Сам Лавров говорил о необходимости создания политической народной партии.
П.Ткачёв, учитывая опыт Лаврова, стал духовным наследником Нечаева и других народников, связующим звеном между Чернышевским и Лениным и, как считает Т.Самуэли, прямым предшественником и вдохновителем В.Ленина. Это был мощный и оригинальный мыслитель, создавший своего рода смесь между якобинством, народничеством и марксизмом. Ткачёв стал одной из центральных фигур революционных брожений в России 70-80 годов прошлого века.
Как и Чернышевский, он верил в крестьянскую общину, в особый некапиталистический путь для России, но не разделял взглядов Лаврова, считая, что они лишь замедляют революционный процесс в России. Лавров же обвинял Ткачёва в “нечаявщине”.
Опираясь на Маркса и Нечаева, Ткачёв создал свою теорию революции применительно к России. Она включала в себя следующие три пункта:
1. Любая революция совершается не большинством, а меньшинством народа (именно меньшинство быстрее и лучше осознаёт потребности всего народа).
2. Чем скорее идёт процесс борьбы, тем лучше для революции. Он считал, что Россия развивается по тем же законам, что и Европа, где уже давно нет революционной ситуации. Община разваливается, крестьянство расслаивается, промышленность бурно развивается, и революция должна свершиться в ближайшие 10-20 лет, пока капитализм окончательно не обосновался в России, ибо рабочему классу легче иметь дело с политической силой царизма, чем с силой крупного капитала.
3. Необходимо создать революционную партию, за границей она должна иметь свой журнал в эмиграции, который будет помогать партии и революционному процессу. Партия же должна быть конспиративной, хорошо организованной. Именно в недозрелой России такой партии легче убедить народ в преимуществах коллективной собственности.
В отличие от своих предшественников, Ткачёв пришёл к выводу о необходимости захвата власти революционерами с целью осуществления своих общественных идеалов с помощью этой власти, т.е. “по приказанию начальства”, как потом скажет Г.В.Плеханов.
Через 30 лет Ленин в работе “Что делать?” будет развивать подобные же мысли и программные положения. Готовя со своими соратниками большевистский переворот в России, он во многом отошёл от теории революции К.Маркса и опирался на российские революционные традиции. Как уже упоминалось, Маркс никогда не говорил о социалистической революции в какой-либо одной, тем более недостаточно развитой стране. Наоборот, он говорил о революции в нескольких развитых странах одновременно.
Вообще в развитии народничества в России можно отметить два этапа: 1) 60-80 гг. прошлого века, когда развивалось революционное народничество, требовавшее радикальных действий; 2) со второй половины 80-х гг. до конца века, когда в народническом движении стали преобладать не революционные, а либеральные течения.
Российское народничество вобрало в себя ярких и талантливых представителей русской интеллигенции, которые отражали всё растущее недовольство в народе самодержавием и сложившимися общественными порядками. Но, к счастью, как ни звали народники Русь к топору, никакой революции на протяжении всего XIX в. у нас не произошло. Произошли лишь смута, террор, укрепилось нетерпение революционеров, которые в начале 20 в. все же привели к революции.
В условиях крепостничества народ вообще не принимал тот общественно-сословный дворянско-помещичий строй, который сложился в России уже в XVIII в., в нём постоянно зрело вековое чувство обиды и протеста. А русская интеллигенция глубоко народное, чисто российское, глубинное явление, стала авангардом в борьбе за социалистическую идею, в том числе и методами насильственной революционной борьбы и таким образом взяла на себя ответственность за бунт и смуту, которые стали чуть ли не постоянно действующими факторами во внутриполитической жизни страны.
При этом не следует думать, что народ понимал, что такое социализм или коммунизм. Народ хотел не социализма, а просто дележа богатств, накопленных дворянством, помещиками и буржуазией. А социалистическая идея давала лишь идеологическое обоснование и санкцию к этому дележу. Потом, когда революция свершится, народ испытает огромное разочарование и пустоту. Возврат же к нормальному общественному бытию станет затяжным и болезненным.
