Червяк и пчелка


Светлана (сквозь смех): Нет. Когда у меня не болит, я очень хорошо живу...
Терапевт: Чем? Что хорошего в такой жизни?
Терапевт дает понять Светлане, что вылечить  это не значит вырезать. Для улучшения нужно что-то изменить в собственной “нормальной и хорошей” жизни. Поэтому он защищает болезнь и критикует “нормальную” жизнь.

Изменить нужно всю жизнь, в целом, нельзя просто взять и отбросить какую-то свою часть.
Светлана (заученным тоном): У меня много друзей, у меня очень интересная работа, я там получаю...
Терапевт (перебивает): Вы говорите, как семиклассница: “Много друзей, работа”... Мальчики за косичку не дергают?
Светлана (удивившись, со смехом): Меня никогда не дергали за косичку!
Терапевт (улыбаясь в ответ): Как?! И за косичку не дергали! Просто день ужасов!
Светлана (смеется): Они меня боялись... (Смех.)
Терапевт: Боялись? Это уже ближе к делу. А что вы с ними делали? Что, спазмы на них наводили? (Общий смех.)
Светлана: Я дралась. (Смеется.)
Терапевт: А сейчас вы деретесь в какой-нибудь форме?
Светлана (чуть подумав): Нет, вообще не дерусь.
Терапевт: Значит, только сами с собой деретесь? (Светлана смеется.)
Терапевт представляет умение наводить спазмы как нечто данное, как реальную способность клиентки. Но это не может быть единственным умением, которым она владеет. Должно быть еще что-то.

Когда Светлана кокетничает и говорит, что дралась в детстве, то терапевт выясняет, может ли она драться сейчас или производить какие-нибудь иные активные действия, есть ли у нее сейчас возможность активно реагировать. “Вы сами с собой деретесь?”  это предположение о том, каковы еще функции спазмов в ее жизни.
Терапевт в роли болезни
Терапевт: Так, поиск продолжается.
(Клиентка пожимает плечами. Терапевт продолжает ласково говорить.)
Терапевт: Какая замечательная жизнь: много друзей, так все интересно...
Светлана (улыбается сквозь слезы): Как только вы меня сюда посадите, обязательно заставляете плакать!
Терапевт: Ага! Я заставляю плакать! Теперь я буду главным спазмом!


Терапевт, берущий на себя роль болезни, в сущности, обыгрывает ситуацию с той точки зрения, что появление и исчезновение спазмов вполне управляемо. Болезнь можно перенести, отодвинуть, вынести за пределы собственной личности.
(Светлана смеется и вытирает глаза. Терапевт снова начинает говорить ласковым голосом).
Терапевт: Все так замечательно! Почему вы плачете?
Светлана (плачущим голосом): Кто сказал, что все замечательно?
Терапевт: А что ж тогда не замечательно? Друзей, что ли, меньше стало?
Только что терапевт аргументированно доказывал, что жизнь плоха, а теперь утверждает, что хороша. Это пример очень быстрой смены отношений и угла зрения, которые свойственны гипнотерапии. Для клиентки задается некий новый ритм.

Здесь содержится скрытое сообщение о том, что и в мире, и в душе человека все быстро меняется, что изменение  не такой уж сложный процесс. Гипнотерапевт выдвигает одну гипотезу, потом заменяет ее другой, нащупывая важные состояния клиента, важные способы самоидентификации. В данном случае мы имеем дело с несколько ускоренным, но бодрящим эффектом.
(Светлана достает платок, вытирает глаза и нос.)
Терапевт: Вы обещали покапризничать...
Светлана: А я что же  не капризничаю?
Терапевт: А у вас есть возможности для более бурных капризов?
Светлана: Вы задаете такой опасный вопрос... Нет у меня возможностей! Были бы возможности... (Смеется.)
В веселой манере Светлана признается в наличии чего-то такого, что она себе запрещала. Клиентка немного кокетничает с терапевтом, как бы добиваясь, чтобы он разрешил ей нечто запрещенное. Но проблема заключается в том, что она сама должна дать себе какое-то важное освобождение и самостоятельно найти доступ к собственным возможностям.
Терапевт: Я пытаюсь понять, что делать с вашими спазмами!
(Светлана то смеется, то вытирает слезы.)
Терапевт: Если я отниму спазмы, что же останется... кроме друзей?
(Смех. Светлана что-то бурчит под нос, потом снова начинает операцию с платком. Терапевт поворачивается к Анне.)


Терапевт: Так. Хотите, поменяем аллергию на спазмы?
Анна (улыбаясь): Нет. Я к ней уже привыкла... (Разводит руками.)
Терапевт (повторяет ее жест): Вот-вот: одна привыкла к спазмам, другая к аллергии... И все хорошо. Троллейбус около дома останавливается.
Светлана: Я пешком хожу...
Терапевт: Вот  человек пешком ходит! Не все ходят на работу пешком!
Светлана: Мне семь минут ходьбы... (Смеется, плачет, смотрит на терапевта.)
Терапевт: На что будем менять спазмы?
Светлана (долго вытирает очки): Нет, я, конечно, поорала бы... Только что хорошего будет?
Терапевт: А вот девочки в седьмом классе иногда меняются нарядами и смотрят в зеркало, кому что идет...
В седьмом классе, да и позже, девочки действительно иногда меняются нарядами, примеряют разную одежду. Выясняется, что обе клиентки  девочки, хотя и весьма зрелые. Они ходят в белых блузках и следуют усвоенному в детстве принципу: “Если будешь себя хорошо вести, тебе тоже будет хорошо”. Этому принципу они слишком доверились.

Поэтому им важно понять смысл другого послания “Хочешь  капризничай, хочешь  меняйся, в том числе и физическими состояниями”. К тому же, мотив обмена платьями помогает как бы “сшить” эти два случая в одно целое (то, что говорилось для одной клиентки, оказывается верным и для другой).
Светлана: У меня аллергия тоже есть! (Смех.)
Терапевт: Тогда все в порядке! А что у вас еще есть?
Светлана: Нет, больше ничего. Вот только аллергия... (Светлана поправляет воротник блузки. Терапевт повторяет ее жест и корчит смешные рожицы. Потом оглядывает обеих участниц  обе одеты в белые блузки.)
Терапевт: Просто два ангелочка... (Поворачивается к Светлане, облизывает губы.) Вы знаете, почему я облизываюсь? Я вас съем!
Светлана (со смехом): Прямо сейчас?
(Терапевт кивает.)
Светлана: А спазмы пройдут?
Терапевт: В том-то и дело, что пройдут.
Светлана (машет рукой): Тогда ешьте. (Смех.)
Продолжается углубление возрастной регрессии. Это достигается рядом последовательных шагов. Сначала  “Вы в детстве дрались?”, потом  “В седьмом классе девочки меняются нарядами, смотрят, кому что идет”, и теперь  “Я вас съем”.

Последняя реплика погружает клиентку в еще более ранний детский возраст, потому что “съем  не съем”  это шутки и страшилки для совсем маленьких девочек.
Подчеркивается мысль, что терапевт  главный спазм клиентки. Неизвестно, с чем это может резонировать в ее опыте  отцовская фигура, мужчина, сказочный волк, пугающий девочек... Но в любом случае, это репрезентирует фигуру, которая больше нее самой.

Сами спазмы, поскольку клиентка не может с ними справляться, кажутся ей очень сильными. Терапевт предлагает ей поиграть с этой “страшной” фигурой, что, возможно, позволит найти другие способы диалога с ней  капризничать, не бояться.
Вероятно, Светлана воспринимала запреты в себе как установку быть хорошей, а терапевт, приняв роль спазмов, становится не родителем, а волком из сказки, что представляет авторитетную фигуру в ином ракурсе. Терапевт, олицетворяющий спазм, действительно властная фигура, а для Светланы спазм  это и защита от властной фигуры, и бессилие от невозможности самой стать властной фигурой. То есть в каком-то смысле спазм  это аналог комплекса жертвы, которая не может идентифицироваться с угнетателем-садистом, не соглашается с ролью жертвы и не может выйти из подобных отношений. Спазм  как бы веревка, соединяющая жертву и угнетателя.

Имитируя угнетателя, терапевт утрирует эту линию.
Червяк и пчелка
Терапевт (очень серьезно): Покажите еще раз, где у вас бывают спазмы?
(Светлана показывает. Терапевт повторяет ее жесты, прикасаясь к животу и груди клиентки.)
Терапевт: Вы прямо как червяк. У вас в каждом членике бывает по спазму.
(Светлана смеется.)
Терапевт: Вы вообще-то ходите на четырех конечностях или передвигаетесь волнообразно, ползком?
Светлана: Нет, я на двух...
Терапевт с утрированной простотой называет клиентку червяком. Он как бы говорит: “Спазмы  это знак того, что каждая часть вашего тела живет сама по себе”. Метафора червяка показывает, что способ взаимодействия клиентки со своим телом является неподходящим.
Терапевт: На двух... А где вы столько спазмов набрали?
Светлана: Я уже несколько лет их собирала.
Терапевт (поворачивается к Анне): Вот что бывает у людей! Даже неприлично  с какой-то аллергией.
Анна (смеясь): Да, конечно... Я вот тоже думаю: может, уйти?
Терапевт: С какими-то пальчиками возле носа... как пчелка, которая садится на цветок и нюхает пыльцу.
Анна: Она мне уже пять лет мешает.
Терапевт: Аллергия... (Жест в сторону Светланы.) Вот что бывает!



Содержание раздела