Понятие - психические галлюцинации


Галлюциноидами называют неполные псевдогаллюцинации, то есть феномены, промежуточные между истинными и псевдогаллюцинациями. Характеризуясь возникновением при непомраченном сознании и наличием внутренней связи с патологией мышления, экстрапроекцией и отсутствием прямой зависимости от рецепторных органов, лабильностью и статичностью в пределах галлюцинаторного образа, они лишены естественности внешнего оформления, не имеют четкой локализации в пространстве, не ассимилируются окружающей обстановкой и галлюцинантами обычно оцениваются как нереальные.

Таким образом, галлюциноиды, утратив основные свойства истинных галлюцинаций, не стали еще полными псевдогаллюцинациями.
Это мимолетные, нечеткие, неясные обманы: тень или призрак, прошедший перед глазами, образ, фигура, видимые недалеко от глаз и исчезающие при попытке вглядеться. Это также неясный, нечеткий монолог или диалог - голос с невозможностью разобрать, мужской он или женский, слышимый извне, но без определенного содержания и локализации в пространстве.
Несколько слов о псевдогаллюцинациях, это весьма живые и чувственно до крайности определенные субъективные восприятия, характеризующиеся всеми чертами, свойственными галлюцинациям, за исключением существенного для последних характера объективной действительности; только в силу отсутствия этого характера они не суть галлюцинации (В. X. Кандинский).
Псевдогаллюцинации - это являющиеся в сознании живые образы (чувственные представления), сознаваемые как нечто субъективное, аномальное, новое; быстро сменяющиеся при закрытых глазах яркие образы, не связанные друг с другом, непроизвольные.
Понятие психические галлюцинации впервые описал Г. Бай-арже (1842), а затем дополнил В. X. Кандинский (1885).
Г. Байарже пишет: Необходимо признать, что существует два рода галлюцинаций: полные галлюцинации производятся двумя моментами, они суть результата совместной деятельности воображения и органов чувств: это - психосенсорные галлюцинации; другого рода галлюцинации происходят единственно от непроизвольной деятельности памяти и воображения и являются совершенно независимыми от органов чувств; это - неполные или психические галлюцинации, в них вовсе нет сенсорного элемента. Далее подчеркивается, что при психических галлюцинациях больные не испытывают ничего похожего на восприятия слуховые, они слышат мысль без посредства звука, слышат тайный внутренний голос, не имеющий ничего общего с голосами, воспринимаемыми при посредстве уха, они ведут со своими невидимыми собеседниками интимные разговоры, в которых чувство слуха положительно не играет никакой роли.

Больные говорят, что они одарены шестым чувством, что они могут воспринимать чужие мысли без посредства слов, что они могут иметь духовное общение со своими невидимыми собеседниками, причем понимают последних посредством интуиции.
В. X. Кандинский приводит вывод Г. Байарже о том, что нельзя говорить о голосах, если явление совершенно чуждо чувству слуха и происходит в глубинах души.
В. X. Кандинский подтверждает существование галлюцинаций, при которых больные уверяют, что слышат беззвучно (иногда с очень больших расстояний), посредством интуиции, мысли других лиц, что они могут вести со своими невидимыми собеседниками интеллектуальные разговоры, вступать своей душой в общение с душами этих лиц, слышать гениальные таинственные или внутренние голоса. Вместе с тем он подчеркивает, что признаки психических галлюцинаций существенно отличаются от признаков псевдогаллюцинаций: Устанавливая факт существования психических галлюцинаций, Байарже указывал именно на внутренние голоса душевнобольных.
Однако, внимательно читая о психических галлюцинациях у Байарже, нетрудно убедиться, что он скорее дает описание простого (то есть нечувственного насильственного мышления, чем тех живо чувственных субъективных восприятий, которые я называю псевдогаллюцинациями слуха.
Таким образом, описание Байарже, - заключает В. X. Кандинский, - приложимо к тому, что некоторые из моих больных называют мысленные внушения, мысленная индукция и что они отличают от внутреннего слышания, от внутреннего слухового внушения или от внутренней слуховой индукции; первое из этих явлений имеет характер действительно чисто интеллектуальный, и органы чувств, в частности орган слуха, здесь нимало не замешаны. Напротив, во втором случае мы имеем дело с явлением резко чувственным, с особого рода весьма живыми и именно слуховыми субъективными восприятиями; местом происхождения которых могут быть только специально слуховые области головной мозговой коры.


Психические галлюцинации, следовательно, характеризуясь так же, как псевдогаллюцинации, насильственностью возникновения, чувствами чуждости и нереальности, имеют еще больше, чем псевдогаллюцинации, ограничения пространственной локализации до интрапроекции и связь (до слияния) с патологически измененным мыслительным процессом (при непомраченном сознании больного).
Если для возникновения псевдогаллюцинаций чувства постороннего влияния, внешнего воздействия, сделанности типичны, но не обязательны (встречаются исключения), то для психических галлюцинаций наличие этих чувств обязательно и исключений не бывает. Кроме того, отделяет психические галлюцинации от псевдогаллюцинаций (только отделяет, а не принципиально отличает) отсутствие при них элементов сенсорности, то есть связи с каким-либо конкретным чувствованием.
Учитывая это обстоятельство, некоторые авторы называют психические галлюцинации парасенсорными.
Вместе с тем отличие психических галлюцинаций от псевдогаллюцинаций оказывается только феноменологическим, а не принципиальным и не затрагивает основных (общих и частных) критериев клинической оценки.
К одному из спорных вопросов учения о галлюцинациях относится вопрос о возможности взаимного превращения истинных и псевдогаллюцинаций при шизофрении.
Клиническими фактами, подтвержденными многочисленными наблюдениями, следует считать возможным как одновременное наличие в психическом статусе больных шизофренией истинных и псевдогаллюцинаций, так и последовательное появление при развитии психоза псевдогаллюцинаций после галлюцинаций истинных и истинных галлюцинаций после псевдогаллюцинаций. Последовательное появление в процессе развитая психоза одних или других психопатологических феноменов не доказывает, однако, возможности взаимного превращения этих феноменов друг в друга.
Большинство наблюдений показывает, что при развитии шизофренического психоза психопатологическая симптоматика либо ограничивается наличием истинных галлюцинаций (без последующего возникновения псевдогаллюцинаций), либо проявляется в виде псевдогаллюцинаций (без предшествовавшего и последующего возникновения истинных галлюцинаций), либо, наконец, содержит одновременно возникающие, не связанные друг с другом сюжетно истинные и псевдогаллюцинации.
Наблюдаемое иногда появление истинных галлюцинаций, сюжетно связанных с предшествовавшими псевдогаллюцинациями и бредом, мы объясняем аутосуггестивным механизмом возникновения, что не противоречит сказанному выше о более глубоком уровне патологии и нарушения мышления при псевдогаллюцинациях по сравнению с галлюцинациями истинными.
Аутосуггестивный механизм возникновения галлюцинаций можно представить себе в случаях, при которых развитие психоза характеризуется появлением псевдогаллюцинаций, затем бреда и потом истинных галлюцинаций, или бреда и истинных галлюцинаций без предварительных псевдогаллюцинаций, но при обязательном сюжетном совпадении всех симптомов. Патоки-нез указанных элементов развития психопатологического процесса можно теоретически допустить в плане суггестивного влияния бреда на возникновение истинных галлюцинаций.
В данном случае более, чем когда-либо, приложима сентенция А. Эя (1932): Галлюцинация - дочь бреда.
Аутосуггестивный характер истинных галлюцинаций в приведенных случаях в известной степени близок по механизму возникновения спонтанным галлюцинациям, появляющимся иногда у субъекта, находящегося в состоянии гипнотического сна после внушения ему ситуации, близкой к переживанию бреда преследования у психически больного. Так, при внушении весьма гипнабельному субъекту аффекта страха, связанного с тем, что он ночью в лесу встретил группу неизвестных людей, имеющих агрессивные намерения, он слышит не внушавшиеся ему, спонтанно возникающие голоса этих людей, бранящие, угрожающие, обсуждающие способ убийства, и ясно видит оружие убийства - ножи, револьверы, штыки и т. д.


Клиническая обоснованность приведенной аналогии, на наш взгляд, позволяет считать, что если внушенная (в состоянии гипнотического сна) враждебная субъекту ситуация влечет за собой появление слуховых и зрительных галлюцинаций, связанных по содержанию с этой враждебной ситуацией, то возникновение подобных же галлюцинаций может быть обусловлено убеждением в преследовании, связанным со сформировавшимся персекуторным бредом. Роль ряда факторов, осложняющих течение основного психического заболевания (алкоголизм, церебральный атеросклероз, травмы, психогении) в качестве условий, облегчающих аутосуггестив-ную природу появления истинных галлюцинаций под влиянием бреда, требует особой проверки.



Содержание раздела