Общая картина
Это явление использование заемного капитала (кредита), получаемого под фиксированный процент, для увеличения прибыли на собственный капитал получило в английской терминологии название leverage или capital gearing. То и другое означает рычаг, принцип рычага. В ныне утверждающейся русской терминологии это слово обычно не переводят и говорят ливередж.
Действительно, это напоминает рычаг: мощь короткого плеча (собственного капитала) многократно увеличивается благодаря длинному плечу (заемному капиталу).
Спекулянт набирает кредиты, где только может, не заботясь о том, как он будет отдавать долги: если спекуляция окажется удачной, это не будет серьезной проблемой. А он прирожденный оптимист. Из середины XIX века к нам пришел такой анекдот.
Спекулянт хвалится: «Два года назад у меня не было ни цента. А теперь у меня долгов на два миллиона долларов».
Масштабы и социальное значение спекуляции возрастают, когда ее участниками становятся не только профессионалы, но более широкий круг людей, которые надеются заработать на буме, вкладывая в спекуляцию свои сбережения или деньги, полученные в кредит. Психология этих людей обычно иррациональна, они полагаются не на трезвый анализ рынка, а на поведение толпы, на слухи, на интуицию. В Англии говорят, что в спекуляцию пошли деньги дам и священников, в Америке деньги вдов и сирот, во Франции деньги отцов семейств [16, р. 35].
Рано или поздно спекулятивный бум кончается крахом. Стремление купить сменяется стремлением продать, сначала чтобы реализовать прибыль, а далее чтобы спасти свои деньги. Как правило, профессионалы более успешно выходят из игры, а жертвами краха становятся массы мелких инвесторов.
Паника, возникающая при этом, вполне может стать началом финансового кризиса.
Общая картина
Все сказанное выше о факторах и составных частях финансовых кризисов в полной мере проявилось в кризисе 1857-1858 гг.
Упомянутый выше Киндлебергер, автор книги о финансовых кризисах, составил таблицу, в которой попытался в предельно сжатом виде отразить основные параметры каждого кризиса [16, р. 250-257]. Из таблицы можно извлечь полезную информацию. Что сказано там о кризисе 1857-1858 гг.
География кризиса охватывает все развитые страны того времени: США, Англию и континентальные страны Западной Европы. В Европе кризис может быть соотнесен с окончанием Крымской войны в 1856 г. и с обусловленным этим изменением экономической ситуации.
Объектами спекуляции в период предшествующего кризису бума были: в США акции железнодорожных компаний и раздаваемые государством земельные участки; в Англии тоже железные дороги и зерно; в странах европейского континента опять-таки железные дороги и акции предприятий тяжелой промышленности.
Расширение денежной массы, которая требовалась для разгона спекуляции, обеспечивалось: в США притоком золота и ростом межбанковских операций;
в Англии слияниями банков и межбанковскими операциями; на континенте операциями банка «Креди мобилье» и новых германских банков.
Пик спекулятивного бума пришелся в США и Англии на конец 1856 г., на континенте на март 1857 г. Крах, взрыв финансового кризиса может быть отнесен в США на август, в Англии на сентябрь, на континенте на ноябрь 1857 г.
Наконец, приток ликвидных средств, который помог ослабить, а затем изжить кризис, произошел: в США путем поступления капитала из Англии; в Англии благодаря временной отмене банковского акта 1844 г., жестко ограничивавшего эмиссию банкнот Банком Англии; в Гамбурге путем дополнительного поступления серебра.
Конечно, действительность была бесконечно сложнее, чем эта схема. В каждой стране кризис имел свои особенности, прошел свои зигзаги и петли. Схема ничего не говорит о последствиях финансового кризиса в реальном секторе: снижении производства, уменьшении объема торговли, росте безработицы.
Понятное дело, здесь нет места для человеческого фактора для стрессов и лишений, выпавших на долю вкладчиков обанкротившихся банков, служащих закрытых фирм, выброшенных с предприятий рабочих...
Ход кризиса
Как начинаются кризисы
Некоторые исследователи считали, что здание американской экономики, ослабленное бумом, чрезмерным ростом курсов акций и разных форм кредита, рухнуло под ударом резкого падения зерновых цен. Фермеры оказались не в состоянии погашать свои долги банкам, банки увязли в безнадежных ссудах, и пошло-поехало...
Но был некий последний толчок, совсем пустяковый по сути, однако сыгравший роковую роль. 24 августа 1857 г. стало известно, что казначей нью-йоркской конторы большого провинциального банка «Огайо лайф иншуренс энд траст компани» похитил все ликвидные средства банка, использовав их для спекуляций с ценными бумагами. Недаром американский автор, в 1859 г. писавший по свежим следам о банках, заметил, что «одна специфическая черта характеризует всю систему: предчувствие мошенничества» [16, р. 104].
Банк объявил о своем банкротстве. Как отметил другой современник, это подействовало подобно «взрыву бомбы». Вдруг выяснилось, что сотни предприятий не имеют ликвидных средств, чтобы производить срочные платежи.
Учет векселя (главного кредитного инструмента), т.е. продажа его за наличные, стал теперь невозможен. Никто не хотел также давать деньги в кредит под залог ценных бумаг, которые стремительно обесценивались.
Надо сказать, что в США в то время еще не было центрального банка. Эту роль для сотен мелких провинциальных банков играла группа крупных банков Нью-Йорка, в которых мелкие хранили резервы и на поддержку которых рассчитывали при затруднениях. В обращении находились банкноты множества банков, обещавших разменивать свои банкноты на звонкую монету.
Эта банковская система была неустойчива по своей природе. Она сносно работала в «нормальных» условиях, но стала сразу валиться при кризисе.
К 25 сентября 1857 г. число банков, прекративших выплату вкладов и размен своих банкнот, достигло 175. В последнюю неделю месяца закрылись еще 150 банков. Чтобы получить хоть какой-то кредит, надо было платить ростовщический процент до 100% годовых.
13 октября стало днем панического натиска на банки в Нью-Йорке. Автор старого капитального труда о кризисах Макс Вирт, непосредственно наблюдавший происходящее, рассказывает: «Тревога и смятение были страшные... Первый приступ был направлен на небольшие банки в стороне от Уолл-стрит... В 10 часов утра отперли они свои двери, а к 12 часам падение их было совершившимся фактом... До первого часа все было спокойно на Уолл-стрит...
Правда, депозиты непрерывно выдавались звонкой монетой и ничто еще не указывало на всеобщую панику. Но вскоре улица заполнилась людьми, и начался натиск на Американский вексельный банк, наиболее слабый из больших банков... Взглянув из окна, я увидел толпу в несколько тысяч человек, движущуюся по улице...
Со всех сторон повалил народ на Уолл-стрит... С Уолл-стрит натиск распространился на улицы Пайн и Нассау, на бродвейские банки. Все это происходило с быстротой урагана» [9, с. 199200]. Итоги дня были катастрофическими: закрылись 18 нью-йоркских банков, на следующий день еще 32 банка.
Практически вся банковская система США потерпела крах, остановив значительную часть экономической деятельности в стране. Волна банкротств прокатилась по Америке, многие тысячи людей потеряли работу.
В осенние месяцы произошло также большое падение курсов акций. Это было время, когда центральные места на бирже занимали акции железнодорожных компаний (крупных акционерных компаний в промышленности и торговле было еще сравнительно мало), среди дюжины главных из них самый скромный показатель обесценения акций к концу сентября 1857 г. по сравнению с предкризисным максимумом составлял 28%, а наивысший (для дороги Кливленд Питтсбург) 84%.
Правда, кризис не был особенно продолжительным. Нью-йоркские банки возобновили платежи в декабре 1857г., в провинции иные банки оставались закрытыми до мая 1858 г. Уже в середине ноября 1858 г. процентные ставки снизились до нормального (докризис- Я ного) уровня, и
Следующая фаза кризиса разыгралась в Велико- британии. Статистика отмечала в 1850-х годах большой рост банковских вкладов, к 1857 г. они выросли в пять раз по сравнению с 1847 г. Само по себе это было положительным фактом: сберегать стали не только богачи, но и люди среднего достатка. Однако банки вкладывали эти деньги в ссуды, которые становились все менее обеспеченными. Общепринятой формой ссуд был учет векселей; когда с конца 1856 г. началось падение цен, многие торговые фирмы оказались не в состоянии погашать свои векселя в срок.
Выяснилось, что многие векселя были выданы без всякой связи с реальным торговым оборотом. Такие векселя выдавались или акцептовались (акцепт означает предварительное согласие на оплату векселя) специально для того, чтобы получить путем их учета кредит у вексельного брокера, а в конечном счете в банке.
По свежим следам кризиса один английский автор писал в 1859 г.: «С одной стороны, имелся в наличии, как казалось, безграничный ресурс капитала, ищущего заемщиков; с другой толпа алчных спекулянтов, стремившихся загнать кредитную систему до предела ее возможностей. Кредиторы проявляли в своих ссудах крайнюю степень безрассудства, заемщики гнались за большой прибылью. Так возникло громоздкое здание заемного капитала, готовое рухнуть при первом толчке...» [34, р. 33].
