Британские министры вели отчаянные переговоры в Вашингтоне
Как и летом 1947 г., британские министры вели отчаянные переговоры в Вашингтоне, надеясь на финансовую поддержку США. Но американцы, которым послевоенная помощь британскому союзнику уже обошлась к этому времени примерно в 7 миллиардов долларов, вели себя крайне сдержанно. По существу, они подталкивали Англию к девальвации.
Исход британского кризиса и судьба фунта стерлингов имели важное экономическое значение для многих стран. Стерлинговые авуары были без долларовой оговорки, иначе говоря, их долларовая ценность снизилась бы в случае девальвации. Снижение курса фунта могло повысить конкурентоспособность английских товаров, что задевало прежде всего интересы стран Западной Европы.
Перед каждой страной вставал вопрос, что делать в случае девальвации фунта с курсом своей собственной валюты. Отказ от девальвации грозил ухудшением внешнеторговых позиций страны; девальвация могла вызвать скачок внутренних цен, усиление инфляции и создать социальные проблемы. Все это порождало лихорадочную обстановку не только в финансовой сфере, но и в большой политике.
18 сентября 1949 г. британское правительство объявило о снижении согласованного с МВФ паритета (и соответствующего официального курса) фунта стерлингов с 4,03 до 2,80 доллара, на 30,5%. Журналисты называли эти события валютным землетрясением. Действительно, соотношение доллара и фунта было главным параметром мировой валютной системы, и его значительное изменение имело важные последствия.
Уже в первую неделю после девальвации фунта стерлингов упали официальные курсы 27-ми валют, а через два месяца число обесцененных валют составило 35. Финансовая история не знала столь массового одновременного изменения валютных курсов. Валюты практически всех стран стерлинговой зоны были девальвированы. К ним присоединились многие страны Западной Европы, Ближнего Востока и Юго-Восточной Азии.
На страны, понизившие курсы своих валют, приходилось около 70% мировой торговли. Само собой разумеется, остался неизменным золотой паритет американского доллара, а близкие к США страны долларовой зоны (страны Латинской Америки, Филиппины) сохранили прежние курсы валют к доллару.
Существование МВФ наложило отпечаток и на «технику» девальвации. В 14 странах (прежде всего в Великобритании) девальвация была проведена путем снижения официального, согласованного с Фондом золотого и долларового паритета. Восемь стран-участниц Фонда, не имевших зафиксированных паритетов, понизили официальные курсы своих валют.
Еще 13 стран не являлись членами МВФ и, как правило, применяли разные системы множественности валютных курсов (различные курсы для продажи и покупки иностранной валюты в зависимости от цели и характера операции) [85,с.186-190].
Для многих стран неожиданностью оказался значительный масштаб девальвации фунта; считалось, что процент снижения паритета будет не больше 20-25%), и 30 с лишним процентов девальвации поставили их перед нелегким выбором. Члены стерлинговой зоны и некоторые другие страны произвели девальвацию в той же степени, что и Великобритания, и потому сохранили неизменные соотношения валют с фунтом стерлингов. Но Канада, Франция, ФРГ, Бельгия и еще несколько стран понизили долларовые паритеты или курсы в меньшей мере, что означало повышение по отношению к фунту.
Это была компромиссная тактика: понизив курсы, они рассчитывали не проиграть в конкурентной борьбе, но, умерив размеры снижения, надеялись минимизировать инфляционные последствия.
Особая ситуация сложилась на полуострове Индостан, незадолго до того разделенном на Индию и Пакистан, между которыми сразу сложились напряженные отношения. Индия последовала за фунтом, тогда как Пакистан сохранил прежний курс валюты по отношению к доллару. Индийская и пакистанская рупии разошлись, и это символизировало окончательный раскол между обоими молодыми государствами.
Пакистанская рупия в один момент стала на 44% дороже индийской, что соответствовало снижению курса последней на 30,5%. Экспорт из Индии в Пакистан стал внезапно чрезвычайно выгодным, что грозило скудному товарному рынку страны опустошением. Для индийской джутовой и хлопчатобумажной промышленности сырье, поступающее из Пакистана, столь же резко подорожало. Сырьевой голод вызвал падение производства в этих ключевых отраслях и рост безработицы. Между обеими странами создалась обстановка торговой войны: за полугодие после девальвации торговля между ними сократилась в пять раз по сравнению с тем же периодом до девальвации.
Финансовый кризис и торговая война усилили конфликт, в котором сплелись территориальные споры, религиозные распри и политические разногласия.
Нет сомнения, что девальвация фунта стерлингов и десятков других валют произвела сильное впечатление на руководство СССР. Мы можем только догадываться, какими словами об этом докладывалось Сталину. Вероятно, министры и высшие партийные чиновники изображали эти события как проявление глубокого кризиса мирового капитализма.
Как бы то ни было, но в начале 1950 г. в Москве было принято решение о «переводе курса рубля на золотую основу». Реально дело свелось к тому, что действовавший с 1937г. курс 5,30 рубля за доллар был повышен с 1 марта 1950 г. до 4 рублей за доллар. Соответственно были повышены курсы рубля к другим валютам.
Этим мировому капитализму было как бы сказано:
вы понижаете курсы валют, а вот мы повышаем. В действительности для этой «реформы» не было никаких экономических оснований. Покупательная сила рубля была не выше, а ниже старого курса. Все дело сводилось к идеологии, политике, престижу.
Поскольку в СССР существовала абсолютная государственная монополия внешней торговли, а советская валюта во внешней торговле совершенно не использовалась, изменение курса практически не затрагивало интересы предприятий и их работников. Немногочисленные советские граждане, выезжавшие в заграничные командировки, получали содержание в инвалюте по установленным для каждой страны ставкам, и для них курс рубля был тоже безразличен. Более всего этот курс касался иностранцев, приезжавших в СССР и вынужденных обменивать валюту на рубли: за каждый доллар они теперь получали примерно на 25% меньше рублей.
Если им был невыгоден прежний курс, то новый, вероятно, казался просто издевательством.
В эти месяцы я как раз начинал после окончания института работать в Министерстве внешней торговли СССР. Помню, по коридорам шепотом рассказывали такую байку, спустившуюся откуда-то сверху. Подавая указ на подпись Сталину, министр финансов все же осмелился заметить, что новый курс 4 рубля за доллар слишком высок для рубля и вызовет недовольство иностранцев.
Сталин сказал: «Хватит с них» и подписал указ. При Хрущеве, когда стали думать о том, чтобы привлечь в СССР иностранных туристов, для них был введен льготный курс обмена: 10 рублей за доллар. Этот курс более или менее соответствовал фактической покупательной силе рубля.
Франция:
финансы и конец Четвертой республики
Это было время, когда французские коммунисты собирали на парламентских выборах добрую четверть всех голосов, а в ряде промышленных районов до 35 40%. Иной раз казалось, что установленная в 1946 1947 гг. Четвертая республика с расколотым парламентом и чехардой слабых коалиционных правительств не выдержит напора слева. Этого не произошло.
Политический кризис 1958 г. привел к власти генерала Шарля де Голля (1890-1970), который скроил под себя конституцию Пятой республики, существующей поныне.
Финансы играли большую роль в событиях, переломивших послевоенную историю Франции. Достаточно привести одну цитату. В своих мемуарах де Голль так характеризовал экономическое положение страны к 1958 г.: «Хроническое падение стоимости франка, паралич торговли, истощение нашего кредита, короче, растущая угроза финансового банкротства и экономического краха». Генерал немного сгущал краски, чтобы убедительнее выглядела его роль спасителя нации.
Но в главном он был прав.
Важнейшим фактором финансового кризиса была военно-политическая ситуация проигранные колониальные войны в Индокитае и Северной Африке, унизительное поражение в «мини-войне» с Египтом после национализации последним в 1956 г. Суэцкого канала, психологически тягостное ослабление позиций в западном блоке в пользу Вашингтона и Бонна.
Оказалось, что Франции не под силу поддерживать мощь великой державы, центра обширной колониальной империи. Никто не хотел приносить жертвы, потуже затягивать пояса ради того, чтобы Вьетнам и Алжир оставались в империи. Компартия и левые профсоюзы были готовы в любой момент вывести на улицы тысячи людей под лозунгами защиты их социальных завоеваний, против высоких налогов и военных расходов.
Мощные забастовки волнами прокатывались по французской экономике. В октябре 1957 г., когда решалась судьба последней более или менее реалистичной программы экономической стабилизации, Париж жил без электричества, не ходили поезда метро, бездействовали предприятия.
В то же время на правом фланге усиливался великодержавный шовинизм и экстремизм. Презрение к бессильному центристскому правительству объединяло левую и правую оппозицию. Как обычно, в этой ситуации разброда и неуверенности усилились такие процессы, как уклонение от налогов, коррупция чиновников, бегство капиталов за границу, уход сбережений в золото и иностранную валюту [88].
