Бегство капитала
К августу 1998 г. банковская система подошла ослабленной. Тем не менее она, возможно, не повалилась бы как карточный домик, если бы не дефолт государства по ГКО-ОФЗ и не девальвация рубля. Активы банков, вложенные в эти бумаги, внезапно оказались замороженными; их долги в иностранной валюте резко выросли в рублевом выражении, и они должны были выплачивать крупные суммы иностранным держателям российских бумаг по так называемым хеджевым (страховочным) контрактам.
Более подробное рассмотрение состояния банковской системы завело бы нас слишком далеко в эту специальную область. Мы же остановимся на тех аспектах их деятельности, которые прямо затрагивают физических лиц нас с вами.
Баланс банка (как и любого предприятия) состоит из активов и пассивов, а его операции делятся на активные и пассивные. Первые отражают способы использования имеющихся у банка финансовых средств:
ссуды заемщикам, ценные бумаги, счета в других банках, наличные деньги. Пассивы и пассивные операции источники, из которых банк формирует свои средства: собственный капитал, вклады юридических и физических лиц, кредиты с денежного рынка и от Центрального банка.
Как по активам, так и по пассивам операции российских коммерческих банков с населением, за исключением небольшой группы учреждений, абсолютно и относительно невелики, что резко отличает их от зарубежных собратьев. Кредиты банков населению незначительны, поскольку ни жилищно-ипотечные ссуды, ни ссуды для покупки товаров длительного пользования у нас не получили распространения. Из банковских вкладов населения лишь небольшая доля приходится на коммерческие банки. И то и другое плохо.
Кредитование населения могло бы расширить платежеспособный спрос и помочь нашей промышленности. Вклады населения могли бы при нормальных условиях быть устойчивым источником средств для банков. В целом это означало бы более плодотворную роль банков в экономике.
Устойчивость банков можно было бы существенно повысить, а интересы вкладчиков эффективно защитить, если бы в России существовала система страхования (гарантирования) вкладов. Напомню, что оздоровление банковской системы США после кризиса 1929-1933 гг. в большой мере произошло благодаря созданию такой системы; с тех пор многие развитые и развивающиеся страны ввели страхование вкладов. Страховые фонды формируются, как правило, из взносов самих банков, но в ряде случаев государство дает деньги на эти цели из бюджета.
Обычно устанавливается предел страхования вклада в одном банке. В развитых странах этот предел значительно выше, чем в развивающихся [104; 121].
Необходимость введения страхования вкладов населения в коммерческих банках настолько четко осознавалась в России, что в ноябре 1995 г. Государственная дума, вопреки своей обычной практике бесконечных разногласий и затяжек, значительным большинством приняла закон об обязательном страховании вкладов граждан. Закон устанавливал относительно невысокий предел защиты, эквивалентный в то время примерно 3 тысячам долларов, но при нашей бедности страхование все же покрыло бы подавляющую долю вкладов.
Однако полезный закон так и не вступил в силу. Этому помешали ведомственные интересы Министерства финансов и Центрального банка, разноголосица среди самих банкиров, непонимание проблемы в верхней палате парламента. К августу 1998г. мы подошли без механизма защиты вкладчиков.
Бегство капитала
Как говорится, только ленивый не толкует в последние годы о бегстве капитала из России. Хотя многое стало яснее в этой области, остается немало недоразумений и путаницы. Попробуем разобраться.
Из самих терминов можно догадаться, что бегство плохой вывоз капитала из страны. Вывоз капитала в свою очередь означает формирование у фирм, банков, граждан страны различных активов за границей. Эти активы могут быть материальными (предприятия, недвижимость) и нематериальными (акции, другие ценные бумаги, счета в банках).
Можно назвать такие активы инвестициями капитала за границей. Почему бегство следует считать плохим вывозом капитала Мне думается, здесь уместны три критерия.
Во-первых, если здоровый вывоз капитала диктуется нормальными экономическими факторами, то в основе бегства лежат причины, так или иначе отражающие неблагополучие страны: экономическую и политическую нестабильность, правовую необеспеченность, непомерно высокие и несправедливые налоги, преступность и коррупцию. Короче: нормальный вывоз капитала от здоровья, бегство от болезней.
Во-вторых, бегство капитала обычно связано с обходом законодательства, особенно налогового и валютного, представляет собой нелегальные или полулегальные действия.
В-третьих, хотя любой вывоз капитала есть затрата национальных ресурсов, при нормальном ходе дел он в конечном счете может быть выгоден стране как целому: доход от инвестиций возвращается в страну, ее предприниматели укрепляют позиции на внешних рынках и т.д. Напротив, бегство капитала практически всегда означает чистый убыток.
Разумеется, в реальной жизни эти критерии не всегда применимы, имеется много «серых зон», в которых трудно отличить нормальный вывоз от бегства капитала. Но в первом приближении такой подход представляется полезным.
Для страны, активно участвующей в международном разделении труда, определенный вывоз капитала является вполне естественным. Российское законодательство и практика признают это. Скажем, российские нефтяные и газовые компании осуществляют инвестиции за границей, необходимые для их нормальной экспортной деятельности.
Российские банки поддерживают корреспондентские счета в иностранных банках, без чего невозможна нормальная банковская деятельность. Наконец любой гражданин имеет право законно купить иностранную валюту и в известных пределах вывезти ее за границу; без этого, в частности, была бы невозможна челночная торговля, играющая важную экономическую и социальную роль.
Однако размеры легального вывоза относительно невелики. Центральный банк оценивает легальный (будем условно считать его нормальным, здоровым) вывоз капитала из России в 1995-1999 гг. в 21 миллиард долларов [120, с. 354]. Поскольку совокупная величина вывоза капитала почти на порядок больше (см. ниже), мы можем сделать важный и печальный вывод: практически весь вывоз капитала из России представляет собой бегство.
Все оценки размеров бегства капитала сугубо приблизительны. С моей точки зрения, существует простой и наглядный способ оценки, который особенно удобно применить к 1999-2000 гг., когда, с одной стороны, в платежном балансе образовалось большое активное сальдо по товарам и услугам, с другой резко уменьшились разные финансовые потоки, затемняющие картину.
В 1999 г. это активное сальдо составило 32 миллиарда долларов. Из него оплатили часть внешнего долга вместе с процентами 10 миллиардов, а 2 миллиарда пошло на пополнение валютных резервов. Игнорируя мелкие статьи, которые к тому же отчасти уравновешивают друг друга (таковы данные о прямых инвестициях в Россию и из России), мы можем считать, что разница в сумме 20 миллиардов и есть приблизительная оценка ушедшего капитала: именно те деньги, которые девались «неизвестно куда».
Статистики Центробанка идут иным путем, суммируя статьи платежного баланса, в которых, по всей вероятности, скрывается бегство капитала. В 1999 г. они выходят на цифру 19 миллиардов, близкую к полученной нами оценке. Уже по одной этой причине мы можем допустить, что подсчеты Центробанка реалистичны. Согласно этим подсчетам, среднегодовая величина бегства капитала за 1993-1999 гг. составила 22 миллиарда долларов, а за семь лет более 150 миллиардов [120, с. 795].
Эта величина близка к ряду других авторитетных оценок и находится где-то в середине их диапазона [109, с. 16]. В оценках Международного валютного фонда примерно тот же порядок величин. Поэтому мы можем принять приведенные цифры за основу наших суждений. С чем бы мы ни сравнили эти цифры, они огромны по масштабам российской экономики.
Получается, что в эти годы бегство капиталов поглотило не только весь чистый экспорт товаров и услуг, но и все новые внешние займы и кредиты, полученные Россией по разным каналам.
Бегство капитала из России подобно кровопусканию, которое делают больному человеку. Оно пожирает внутренние сбережения и в большой мере ответственно за инвестиционный кризис, который мы переживаем. Оно сводит на нет все усилия и положительные факторы (вроде высоких цен на нефть), которые позволили бы нам спокойно платить по внешним долгам и поднакопить валютные резервы.
Возможность вывоза капитала за границу стимулирует то уход от налогов и ухудшает государственный бюджет.
Существует органическая связь между бегством капитала и криминалом. Не случайно практически любой криминально-политический скандал последних лет имеет этот аспект. За границей находятся денежные накопления алюминиевых магнатов.
Обвинения по делу «Мабетекс» заключаются в том, что высокие российские чиновники, получившие взятки от зарубежных подрядчиков, хранят и отмывают (т.е. легализуют) их через швейцарские банки. Время от времени в отношении крупных западных банков возникают скандальные подозрения и обвинения в том, что они помогают отмывать большие деньги российских преступных группировок.
